Петя замирает. Из-под кровати торчат его босые пятки.
Пираты! Они! Влезли в окно и сейчас схватят его…
– Петя, да где же ты? – слышит он тревожный голос.
Ох! Да ведь это мама.
– Я здесь, – отвечает Петя и вместе с тапочками пятится назад.
– Что с тобой? Почему ты не спишь? Зачем тебе тапочки?
Он стоит перед мамой, босиком, в длинной ночной сорочке, в каждой руке у него по тапочке.
– Что с тобой, Петя?
– Сам не знаю, – жалобно отвечает Петя и кладет тапочки на пол.
В самом деле, что с ним? Зачем ему вдруг понадобились тапочки?
Он снова лезет под одеяло, сразу согревается и успокаивается. Теперь, когда рядом мама, чего ему бояться?
– Я сейчас буду спать, – говорит он.
Ему очень хочется, чтобы мама посидела возле него, пока он уснет. И даже чтобы положила свою руку на его плечо, как делала, когда он был маленький. Но просить об этом стыдно. Ведь он – первоклассник!
– Спи, мальчик, – говорит мама, целует его в лоб и уходит.
Теперь не страшно, и можно бы уснуть. Но Пете всё равно не спится. Он прислушивается к голосам в соседней комнате. Мама что-то тихо рассказывает папе. Наверно, про него. И вдруг Петино сердце сжимается от стыда и раскаяния. Как он мог так сделать! Обмануть их! Потихоньку стащить общие марки и выменять у Лёвы. Пусть на редчайшую и на красивейшую… Но потихоньку!..
Петя начинает всхлипывать. Он плачет в подушку и понемногу весь угол наволочки становится мокрым от его слёз.
Душа у него разрывается от жалости к самому себе. Ему хочется, чтобы его плач услыхала мама, чтобы пришла и пожалела. Разве он виноват, что так получилось? Он до сих пор ничего не может понять: ведь он же не просил у Лёвы марку. А марка у него.
И Петя начинает плакать чуточку громче. Если мама сейчас придёт, он всё ей расскажет. Пусть его убивает гром. Пусть! Он всё равно расскажет…
Но никто не приходит. А по радио играет тихая приятная музыка, и Петя потихоньку успокаивается. Мокрые ресницы его смыкаются, и он засыпает.
И когда мама всё-таки зашла взглянуть на сына, он уже крепко спал, изредка во сне всхлипывая и вздыхая.
Она наклонилась над ним, и рука её почувствовала влажную от слёз подушку.
Что с ним, он плакал?
Да, и ресницы мокрые. Минуту она стоит возле Петиной кровати, удивленная и слегка встревоженная. Потом возвращается в соседнюю комнату и снова садится в своё кресло у печки. Берёт Петин чулок. Дыра такая, будто кто-то нарочно выгрыз всю пятку. Как только Петя ухитряется так рвать чулки?
Но почему же он плакал? Неужели плохая отметка и он боится признаться? Или, может, он поссорился с Кирилкой и Вовой? Да, странно, мальчики уже несколько дней не приходят к ним делать уроки.
Мама кладёт чулок на колени и задумчиво смотрит на огненные завитки в стеклянном шарике электрической лампочки.
А она-то думала, что знает решительно всё о своём мальчике, что она ему самый близкий друг и товарищ. Оказывается, нет. Вот сейчас он плакал, один, втихомолку, а она понятия не имеет из-за чего…
Утром Петя встаёт бодрый, розовый, у него совершенно ясные мысли.
Во-первых, глупо проглатывать такую редчайшую марку. Ведь за неё отдана целая шведская серия. Десять марок, да каких!
Во-вторых, нужно выспросить у Лёвы, где он её достал, марку страны Гонделупы, и не опасно ли держать её дома? Может, лучше зарыть в дровяном сарае?
В-третьих, пусть Лёва скажет, хотя бы приблизительно, где и как отыскать на карте пиратскую страну. Зачем? А гораздо спокойнее, если точно знаешь, где живут эти самые пираты.
А в-четвёртых…
Однако он уже подошёл к школе, так и не придумав, о чём бы ещё спросить Лёву.
Но поймать в этот день Лёву стоило неимоверных усилий. Он всё время куда-то торопился. Можно было подумать, что он просто-напросто бегает от Пети. Но всё же Петина настойчивость победила. И вот они стоят рядом на одной из площадок лестницы.
– Лёва! – Петя старается удержать Лёву за край куртки. – Ее… знаешь кого?.. её можно держать дома? Не опасно?
В первую минуту Лёва не сразу понял, кто это «она». И в глазах у него мелькнуло недоумение.
А Петя настойчиво добивался:
– Она не опасная? Марка страны Гонделупы? Пираты за ней не придут?
Последние слова он произнес еле слышным шепотком.
Тут Лёва всё сообразил.
– Чего ж опасного? Прячь подальше и никому не разбалтывай, вот и всё. Клятву помнишь?
– Помню, – покорно прошептал Петя и прибавил чуть слышно: – Я её спрятал очень далеко.
Ах, как легко было со шведской серией! Ни от кого никуда не прячь. Наоборот – самое большое удовольствие показывать всем и каждому… Смотрите, пожалуйста! Любуйтесь!
– Лёва, погоди!
Петя снова уцепился за Лёвин рукав.
– Чего ещё? – нетерпеливо вырываясь, ответил тот. – Я спешу, не понимаешь, что ли? У меня нет времени с тобой возиться…
Всё-таки он ещё немного задержался. Но вид у него был недовольный, высокомерный, и у Пети пропала охота спрашивать. Но тем не менее он спросил:
– Лёва, ты не можешь сказать, где ты её достал… марку?
– Не могу! – отрезал Лёва.
– Я хочу найти на карте… эту страну. В каком месте искать?
Тут Лёва, на шаг отступив, смерил Петю с ног до головы насмешливым взглядом:
– Может, соску прикажешь тебе дать? – Он прищурился. – Или манной кашки захотел? Нет, как вам это нравится? Показать ему, в каком месте искать! По всему миру ищи!.. По всём морям и океанам. Понял?
Глава шестнадцатая
В поисках неведомой страны
Три дня подряд стояла жестокая стужа. Дрова, заготовленные папой и Петей на всю неделю, кончились за эти три дня. И, кроме того, ещё две полные корзины каменного угля. Мама топила печи по два раза в день – утром и вечером. Печные дверцы, раскалённые докрасна, яростно шипели, если на них случайно брызгала вода. В комнатах было довольно тепло, но в ванную Петя и мама не заглядывали. Стены там, покрытые инеем, красиво серебрились, а в самой ванне на дне блестел лёд. Для мальчика с пальчик – настоящий каток! Умываться там было настоящим геройством, на которое способен был лишь один папа. Жутко было смотреть, как он плещет себе на грудь и на плечи ледяную воду. Пар от него валил, будто из корыта, полного кипятка. Впрочем, на третий день и он не выдержал. Конфузливо улыбаясь, пошёл умываться на кухню. Что касается Пети с мамой, они с первого же морозного дня перекочевали туда со всеми своими умывальными принадлежностями.
Но самым морозным днём была суббота. Градусник показывал двадцать девять ниже нуля – неслыханная температура для этих мест.
Утром, услышав по радио сводку погоды, мама не разбудила Петю, и он пропустил школу. Узнав об этом, он никак не мог успокоиться.
– Вот увидишь, все придут, – говорил он, укоризненно глядя на маму. – Увидишь!..
– А я говорю, занятий не будет, – отвечала ему мама. – В такие морозы отменяют уроки, особенно в младших классах… Это я твёрдо знаю.
Каково же было её удивление, когда по дороге в гастроном она встретила сперва Вовку, а потом и
