Сердце мое чуть не остановилось, но я попытался утешить ее – и в то же время себя:
– Нет, Лейли, мы найдем другой выход. Обязательно найдем…
В это время послышался голос дядюшки, со двора звавшего Лейли. Она сказала:
– Подожди здесь, пока я вернусь…
Через окно я провожал ее взглядом. Вероятно, дядюшка возложил на нее обязанности курьера, потому, что Лейли, украдкой взглянув на окна и немного поколебавшись, пошла в сторону сада.
Дядюшка направился к комнате, где лежал Дустали-хан, и на пороге ее столкнулся с Асадолла-мирзой, который с рассерженным видом выходил оттуда. Я услышал, как они обменялись репликами:
– Ну как там Дустали-хан?
– Перепирается с Азраилом.
– Я полагаю, сейчас не время шутить, Асадолла.
– А я и не шучу. Но, похоже, что пуля Азиз ос-Салтане, к несчастью, вывела из строя его уважаемый фрагмент. Тут, конечно, есть и наша вина: если бы мы в тот раз разрешили Азиз-ханум отсечь этот фрагмент, теперь дело не дошло бы до незаконной стрельбы.
Дядюшка вошел в комнату, я насторожил уши. Одна створка двери была приоткрыта, и хотя видеть я ничего не видел, но слышал прекрасно. После обычных вопросов о здоровье дядюшка некоторое время молчал, а потом холодным и суровым тоном сказал:
– Дустали, я хочу тебя кое о чем спросить и надеюсь, что ты, памятуя обо всей моей доброте к тебе, будешь отвечать мне вполне откровенно. Человеку свойственно ошибаться…
– Ей – богу, вашей жизнью клянусь… жизнью Азиз, духом отца моего…
– Дустали, говори членораздельно… Я вчера догадался, что ты намерен кое – что сказать мне, но те, кому это невыгодно, помешали… Ну, что же ты хотел сказать?
– Я… я… то есть… Возможно, вы правы… Я хотел сказать, хоть я и совершенно не виноват в этой истории, но готов любой ценой… Любым способом то есть…
– Послушай, Дустали, по словам Наполеона, расстояние от предателя до помощника – один шаг. При условии, что его сделают вовремя. Если дело в вознаграждении, я, пожалуй, могу тебе кое – что подкинуть, чтобы ты не передумал. Я стал замечать, что ты поддерживаешь…
В этот момент громкий голос Азиз ос-Салтане прервал их разговор:
– Как там мой бедненький Дустали? Входите, пожалуйста, господин доктор!
Азиз ос-Салтане, а за нею доктор Насер оль-Хокама вошли в комнату Дустали-хана. Осмотрев рану, доктор остался доволен состоянием больного и, повторяя «жить вам не тужить», удалился.
Лейли вернулась ко мне, и мы теперь молча стояли за дверью, вслушиваясь в беседу дядюшки с Азиз ос-Салтане и Дустали-ханом, который говорил слабым, прерываемым стонами голосом. Дядюшка сказал:
– Слава богу, опасность, кажется, миновала.
– Да услышит вас бог! Я дала обет, если Дустали правится, пойду к гробнице святого Давуда, зарежу там овцу.
– А что насчет Гамар надумали? Что вам собственно, сказал врач?
– Сказал, что аборт поздно делать, опасно для жизни будет.
– Доктора постоянно вздор несут, – резко проговорил дядюшка. – Почему вы не обратились к какой- нибудь акушерке?
– Ах, ага, боюсь. До смерти боюсь, как бы чего не случилось с моей бедной сироткой.
– А вы о чести семьи подумайте. Если бы жив был несчастный отец – умер бы с горя. Слава богу, что он до такого позора не дожил… Завтра все об этой истории узнают…
– Вот и я того же опасаюсь. Уж и сейчас, наверно, многие прослышали. Олух-то мой ведь не может язык попридержать… Вот помяните мое слово, сегодня же объявится эта сплетница Фаррохлега-ханум.
Тем временем со двора появились дядя Полковник с женой, взволнованно взывавшие к дядюшке Наполеону. Перебивая друг друга, они пытались объяснить, в чем дело, наконец дядя Полковник, утихомирив супругу, сказал:
– Братец, воздействуйте хоть вы на эту женщину! Битый час плачет…
– Да что случилось?
– Если помните, еще до того, как пришло письмо от Пури, я так беспокоился, что написал одному своему другу в Ахваз, чтобы он попытался разузнать хоть что-нибудь о нашем сыне и написал бы нам. Теперь от него пришел ответ, он пишет, что Пури болен. Сколько я ни твержу жене, что сам Пури написал нам уже после этого, – никакого толку!
– А разве в их письмах нет даты?
– Нет. Но я уверен, что письмо Пури написано позже…
Жена дяди Полковника плача сказала:
– Богом вас прошу, ага, разберитесь! Или телеграмму пошлите…
– А что у него за болезнь? – поинтересовался дядюшка. – Откуда еще болезнь какая-то взялась…
Жена Полковника, опередив мужа, поспешно ответила:
