человеку. Ибо, как бы мало мы ни знали и каким бы ничтожным и низменным ни было наше знание, мы превозносим его; и мы восхваляем то, чего не знаем, там, где можем скрыть свое невежество, и намеренно показываем знание, чтобы быть прославляемыми за то, чего нет. И все, чего мы не знаем, где мы не можем похвастаться своей осведомленностью, мы оставляем без внимания, отвергаем, осуждаем и уничижаем, чтобы не показалось, что мы не знаем чего-то; и поскольку мы всякими постыдными средствами украшаем наше невежество, как публичная женщина украшает себя нарядами и румянами, то мы таким образом отнимаем у себя и у других полезнейшее и великое, полное всяческой красоты и достовернейшее благодаря своим свойствам.
Haec vero pestis propter malitiam absolutam quam habet, recepit cumulum suae pravitatis in eo, qui est fons et origo causarum trium praedicatarum. Nam propter zelum nimium sensus proprii et excusandi ignorantiam statim exoritur fragilis auctoritatis praesumptio, qua nitimur propria extollere, et reprehendere aliena. Deinde cum omnis homo diligat opera sua, ut dicit Aristoteles, nostra libenter trahimus in consuetudinem. Et cum nemo sibi soli errat, sed sententiam suam spargere gaudet in proximos, ut dicit Seneca libro secundo Epistolarum, nostris adinventionibus occupamus alios et eas in vulgum quantum possumus dilatamus.
И эта язва вследствие абсолютной вредоносности, которой она обладает, обретает высшую степень своей порочности в том, что есть источник и начало трех вышеуказанных причин. Ибо из чрезмерно ревнивого отношения к собственному мнению и из оправдания своего невежества берет начало предвзятость шаткого авторитета, которым мы стремимся превознести свое и отвергаем чужое. Наконец, поскольку всякий человек любит свои труды, как говорит Аристотель[90], мы охотно превращаем свое в обычай. И поскольку никто не заблуждается в одиночестве, но с удовольствием навязывает свое мнение ближним, как пишет Сенека во II книге
Necesse est vero causas universales hie praemitti, ad hoc ut error vitetur et veritas relucescat. Nam in morbo spirituali evenit sicut in morbo corporali. Medici enim per signa causas proprias et particulares morbi cognoscunt; sed tam hanc quam illas praecedit causarum universalium notitia, quas a communibus naturalium medicus habet scire; quia dicit philosophus libro De sensu et sensato, ubi terminant principia philosophiae naturalis incipiunt principia medicinae. Similiter igitur in cura ignorantiae et erroris, ut veritas sana inducatur, ante ipsius propositi exhibitionem requiritur ut signa et causae particulares ostendantur; sed prae omnibus exigitur causae universales, sine quibus nec signa aliquid ostendunt nec causae particulares demonstrant. Nata enim nobis est via cognoscendi ab universalibus ad particularia, sicut dicit Philosophus in principio Physicorum. Nam, ignoratis communibus, ignorantur quae post communia relinquuntur.
Итак, здесь необходимо сперва предпослать [рассуждение] об общих причинах [человеческого невежества], для того чтобы избежать заблуждения и дабы воссияла истина. Ибо в случае болезни духовной надлежит действовать так же, как и в случае болезни телесной. Ибо медики на основании симптомов познают собственные и частные причины заболевания; однако этому предшествует знание общих причин, которые медик должен знать из общей науки о природе, ибо Философ говорит в книге
Haec autem causa quarta multum invaluit ab antiquo, sicut nunc improba invenitur quoque in theologicis, sicut in philosophia manifesto, per experientiam et exempla. Moyses enim simplicissimus recepit sapientiam legis a Deo, contra quem Pharao et Aegyptii, et populus Hebraeorum, et omnes nationes murmurabant, ita quod vix plebs Dei electa hanc sapientiam recipere voluit, et tamen praevaluit lex contra adversarios, qui neglexerunt et impedierunt sapientiam quam didicerunt Similiter Dominus Iesus Christus omni simplicitate et sine plica falsitatis incedens, et apostoli simplicissimi intulerunt sapientiam mundo, quibus satis contradictum erat per ignorantiam solam tantae novitatis, et tandem, licet cum summa difficultate, sacra veritas est recepta. Deinde sancti doctores cum profluvia expositionum legis divinae voluerunt dare, et magno impetu aquarum sapientiae ecclesiam irrigare, diu reputabantur haeretici, et compositores falsitatum. Nam sicut prologi beati Hieronymi in Bibliam et alia eius opera probant, ipse vocabatur corrupter scripturae et falsarius et haeresium seminator, et in tempore suo succubuit, nec potuit sua opera in publico promovere; sed tamen post mortem suam veritas suae translations claruit et sua expositio, et per omnes ecclesias dilatatae sunt, ita ut nullum vestigium translations antiquae, scilicet LXX interpretum, qua prius usa fuerat ecclesia, valeat reperiri. Dum etiam beatissimus Papa Gregorius auctoritate functus est, eius libris non fuit contradictum; sed post mortem famosi in ecclesia egerunt ad hoc, ut comburerentur, et per miraculum Dei pulcherrimum fuerunt salvati, et apparuit mundo sapientia cum sua veritate et in demonstratione plenissima Et similiter cucurrit impedimentum veritatis apud omnes sacrae scripturae doctores; nam renovantes studium semper receperunt contradictionem et impedimenta, et tamen veritas invalescebat et invalescet usque ad dies Antichristi.
И эта четвертая причина крайне усилилась со времен древности, так что ныне это нечестие обнаруживается также и в богословии; и я показываю это [в отношении богословия] так же, как в отношении философии — с помощью опыта и примеров. Ибо Моисей, простой человек, получил от Бога мудрость закона, но на него роптали фараон, египтяне, народ иудейский и прочие народы, так что эту мудрость едва захотел принять только избранный Богом народ, но, тем не менее, этот закон одержал верх над своими противниками, противодействовавшими и препятствовавшими мудрости, которой научились. Равным образом и Господь Иисус Христос, пришедший со всей простотой и без всякого следа лжи, и простые апостолы принесли миру мудрость; и им было оказано достаточно сильное противодействие только лишь из-за неведения такого новшества, но, тем не менее, хотя и с большими сложностями, святая истина была воспринята. А затем святые учители, которые хотели представить обстоятельное толкование Божественного закона и обильными водами мудрости напитать Церковь, в течение долгого времени считались еретиками и сочинителями ложных [книг]. Ибо как доказывают прологи блаженного Иеронима к [переводу] Библии и другие его труды, он считался исказителем и фальсификатором Писания и сеятелем ереси, и в свое время он подвергался нападкам и не мог распространять свои труды публично. Однако после его смерти истинность его перевода стала очевидной, его толкования [были признаны] и распространились по всей Церкви, так что нельзя разыскать ни одного следа древнего перевода, а именно, перевода Семидесяти Толковников[92], которым ранее пользовалась Церковь. Так же, пока святой Папа Григорий Великий пользовался авторитетом, его книгам никто не противоречил, но после его смерти люди, занимавшие высокие посты в Церкви, постановили предать их сожжению, однако благодаря прекраснейшему чуду Божию книги эти были спасены, и миру была явлена вся полнота мудрости в своей истинности и доказательности. И сходное противодействие истине имело место [в отношении трудов] всех учителей Священного Писания, ибо обновители учености всегда встречают препятствия и противодействие, но истина укрепляется и будет укрепляться вплоть до времен Антихриста.
Similiter de philosophic Aristoteles enim voluit contradicere prioribus et multa renovare, qui licet sapientissimus habuit tamen repulsam, et occultationes suae sapientiae visus est usque fere ad haec tempora recepisse. Nam primus Avicenna revocavit philosophiam Aristotelis apud Arabes in lucem plenam. Vulgus enim philosophantium ipsum ignoravit Pauci enim et modicum philosophiae Aristotelis attingerunt ante tempus Avicennae, qui diu post tempus Mahometi Imperatoris philosophatus est Avicenna vero praecipuus Aristotelis expositor et maximus imitator multas rebellitates passus est ab aliis. Nam Averroes maior post eos et alii condemnaverunt Avicennam ultra modum; sed his temporibus gratiam sapientum obtinuit quicquid dicit Averroes, qui etiam diu neglectus fuit et repudiatus ac reprobatus a sapientibus famosis in studio, donee paulatim patuit eius sapientia satis digna, licet in aliquibus dixit minus bene. Scimus enim quod temporibus nostris Parisiis diu fuit interdictum naturali philosophiae et metaphysicae Aristotelis per Avicennae et Averrois expositores, et ob densam ignorantiam fuerunt libri eorum excommunicati, et utentes eis per tempora satis longa.
То же касается и философии. Ибо Аристотель хотел вступить в полемику со своими предшественниками и многое обновить. И хотя он был мудрейшим, но и у него были неудачи, и, как очевидно, [многие] темные места его мудрости не прояснены вплоть до настоящего времени. А Авиценна
