воспринимаемым per accidens по отношению к отдельным чувствам, общему чувству и воображению, поскольку эти чувства не воспринимают таковое сами по себе и per se, однако, оно [т. е. чувственно воспринимаемое per accidens] обнаруживается в тех же вещах, в которых присутствует чувственно воспринимаемое per se, [являющееся таковым] по отношению к указанным [способностям]. Так, поскольку враждебность по отношению к ягненку присутствует одновременно с внешней формой и цветом волка, то ягненок, видя волка, видит враждебное и имеющее цвет, но о «враждебном» глаз выносит суждение не сам по себе, а лишь в силу того, что «враждебное» обнаруживается наравне с «имеющим цвет». И поскольку отдельное чувство и общее чувство в просторечии называют просто чувством, то чувственно воспринимаемое, о котором они предоставляют достоверное знание, называется чувственно воспринимаемым per se, а то чувственно воспринимаемое, о котором они не предоставляют достоверное знание, называется чувственно воспринимаемым per accidens, хотя кое-что из такового может познаваться иными внутренними способностями души. Но способность оценки, способность рассуждения и память не называются чувствами в общепринятом смысле слова, хотя и являются частями чувственной души, а потому те чувственно воспринимаемые [свойства], которые ими постигаются, называются чувственно воспринимаемым per accidens — из за того, что [познание] чувственно воспринимаемых [свойств обычно] относят [к сфере действия] отдельного и общего чувств.
Sed alia sunt sensibilia per accidens quam ea quae a virtutibus animae sensitivae cognoscuntur. Ut quando video hominem extraneum non possum per sensum percipere cuius sit filius, nec de qua regione sit, nec qua hora, nec quo loco fuerit natus, aut quomodo vocetur, an Petrus, an Robertus; et huiusmodi infinita sunt, quae accidunt cuilibet, de quibus nulla virtus animae sensitivae potest certificare, nec potest homo scire veritatem nisi per doctrinam. Et tamen in videndo ilium hominem visus cadit super omnes eius proprietates. Nam si sit filius Roberti, et Gallicus, et prima hora noctis natus Parisiis, et vocetur Petrus, videns eum videt Petrum Parisiensem natum prima hora noctis filium Roberti, quia haec coincidunt cum colore et figura et caeteris visibilibus. Et similiter naturae substantiales rerum, tam in rebus animatis, quam in rebus inanimatis non sunt sensibiles ab aliqua virtute animae sensitivae nisi per accidens: exceptis illis quae sunt nocivae vel utiles, quas comprehendit aestimativa, et ita sensus cadit super hoc per accidens. Unde cum video hominem video substantiam et rem animatam, et ideo visus cadit quodammodo super naturam eius substantialem, et super animam etiam, quae est res spiritualis; sed hoc est valde per accidens. El iterum sensibilia propria unius sensus sunt sensibilia per accidens aliorum sensuum, unde calidum et frigidum, humidum et siccum, odor, sonus, sapor sunt sensibilia per accidens respectu visus, et sic quaelibet sensibilia propria unius sunt sensibilia per accidens respectu aliorum.
Но есть и иное чувственно воспринимаемое per accidens, отличное от того, что познается способностями чувственной души. Например, когда я вижу незнакомого человека, я не могу с помощью чувств постичь, чей он сын, из какой он страны, в какой час и в каком месте рожден, как его зовут — Петр или Роберт. И имеется бесчисленное количество таких [свойств], которые акцидентально присущи любому [человеку], о которых не может выносить суждение ни одна способность чувственной души, и о которых человек может познать истину только через обучение. И, тем не менее, при видении указанного [незнакомого] человека, зрение касается всех его особенностей. Ибо если он является сыном Роберта, французом, рожденным в первый час ночи в Париже, и зовется Петром, то видящий его видит Петра Парижского, сына Роберта, рожденного в первый час ночи, поскольку [все] это сочетается с цветом, внешней формой и прочим, что доступно зрению. И равным образом субстанциальные природы вещей, как в вещах одушевленных, так и в вещах неодушевленных, являются чувственно воспринимаемыми для той или иной способности чувственной души только per accidens, за исключением тех, которые являются враждебными или полезными, которые постигает способность оценки; и так вот чувство касается [всего] этого per accidens. Поэтому когда я вижу человека, я вижу субстанцию и одушевленную вещь, а потому зрение неким образом касается его субстанциальной природы, а также души, которая является духовной вещью; но это происходит исключительно per accidens. И, кроме того, собственное чувственно воспринимаемое одного чувства суть чувственно воспринимаемое per accidens для других чувств, поэтому теплое, холодное, влажное, сухое, запах, звук и вкус суть для зрения чувственно воспринимаемое per accidens. И, таким образом, собственное чувственно воспринимаемое любого чувства есть чувственно воспринимаемое per accidens для других чувств.
Sensibilia ergo per se, ut dictum est dupliciter sunt, quaedam sunt propria ut novem, et quaedam communia ut viginti, quia communiter possunt sentiri a sensibus pluribus, et maxime a visu el tactu. Nam ut Ptolemaeus dicit in secundo libro, omnia, quae visus percipit, tactus discernit, praeter lucem et colorem; et omnia, quae tactus certificat, visus potest certificare, praeter quatuor propria, scilicet calidum, frigidum, humidum et siccum.
А чувственно воспринимаемое per se, как сказано выше, [также] бывает двух видов. Одно — собственное, т. е. девять [указанных выше свойств], другое — общее, т. е. двадцать [свойств, которые также перечислены выше]. [Последнее называется так] потому, что может восприниматься многими чувствами, и прежде всего — зрением и осязанием. Ибо, как говорит Птолемей во II книге
De his quae faciunt speciem in visum.
Ad hoc autem ut sciamus, quomodo huiusmodi sensibilia per se cognoscantur, oportet primo scire an omnia faciant species suas in sensum. Cuius certificatio difficilis est, sed tamen Ptolemaeus in se cundo libro Opticorum determinat hanc quaestionem, dicens, quod lux et color tantum faciunt suas species in visum. Et hoc vult Alhazen quarto libro; unde alia non sunt activa in sensum nec in medium. Et causa quare haec non sunt activa est, quia omnia vel sunt quantitates vel proprietates quantitatum, ut patet, et quantitatis non est agere, quia debetur materiae cui non competit actio sed passio, ut Aristoteles dicit primo De generatione, et Avicenna in secundo De anima concordat Nam medium vel instrumentum susceptivum soni est absonum, et susceptivum coloris non coloratum, ut dicit. Et ideo eius sententia est, quod medium et sensus non debent habere naturas sensibilium quorum species debent suscipere, ut iudicent de sensibilibus per eas. Unde humor glacialis non habet naturam aliquam lucis vel coloris sub illo gradu quem habent res visibiles extra. Nam licet oculus habeat lucem, hoc est respectu coloris videndi, non respectu lucis, quia patiens non habet actu sed in potentia quo assimiletur agenti. Nec habet glacialis anterior aliquem graduni coloris, quo assimiletur vere coloratis extra de quibus habet iudicare; licet habeat oculus in suis humoribus et tunicis quoddam esse coloris debile, per quod colores phantastici aliquando appareant, ut patebit cum de iride fiet sermo. Sed bene habet figuram, et quantitatem, et corporeitatem, et alia sensibilia communia, quae ei competent, et ideo non est natum recipere species horum, nec ipsa sunt activa. ...
Глава II
О том, что производит species в [органе] зрения.
Но для того, чтобы мы познали, каким образом постигается это чувственно воспринимаемое per se, надлежит сначала узнать, все ли производит свой species в [органе] зрения. И достичь достоверного [знания здесь крайне затруднительно, тем не менее, Птолемей во II книге
