обложенная подушками.
– Ты выглядишь изможденной, – заметила Берил перед их приходом. – Нэнси видела тебя очень давно. Жаль, что ты такая бледная и измученная болезнью.
В ожидании прихода Алана и его матери сердце Лоррен трепетало, как крылья пойманной птицы. Первой вошла Нэнси Дерби. Она была среднего роста, с хрупкой, как у Берил, фигурой и седыми волосами. Рядом со своим высоким сыном она казалась совсем маленькой. Глаза у нее были такие же проницательные, как у Алана, но улыбка искренней и теплой, без того налета цинизма, который так часто искажал лицо ее сына.
– Боже мой! – Нэнси обняла Лоррен и заглянула ей в лицо. – Как же ты выросла! Это сколько же… дай подумать… десять лет прошло с тех пор, как я видела тебя в последний раз, правда, Берил? Ты с Генри как-то привозила ее к нам. Вы погостили у нас несколько дней.
– А где был тогда Алан? – спросила Лоррен, не глядя на него.
– О, как всегда, где-то бегал. Вы виделись с ним, когда были совсем детьми.
– Получается, что мы знакомы уже давно, – раздался голос Алана из-за плеча Нэнси.
– Ну, если это можно назвать знакомством, – засмеялась его мать. – Если говорить точно, Лоррен тогда было всего два года, а тебе – двенадцать.
– Правильно, – подтвердила Берил. – Она еще надоедала Алану – все хотела посидеть у него на коленях, а он не пускал ее.
Алан расхохотался, запрокинув голову, а когда он услышал продолжение этой истории, его смех стал еще громче.
– Помнишь, Берил, – говорила она, – Лоррен цеплялась за его ноги, пытаясь вскарабкаться на колени, а он читал. Она очень долго старалась и так ему надоела, что Алан отложил книгу, дал ей хорошего шлепка и безжалостно посадил на пол, а потом опять уткнулся в книжку.
– А Лоррен заревела, и мне пришлось ее успокаивать, – добавила Берил. – Я так хорошо все это помню!
– Я сделал, что хотел, – заметил Алан, потирая руки. – Я уже тогда знал, как следует обращаться с женщинами.
– А что бы ты с ней сделал, сын, – спросила Нэнси, повернувшись к нему, – если бы Лоррен сейчас попыталась сесть к тебе на колени?
– Боже! – Его глаза загорелись от такой перспективы. – Даже и не знаю, что бы я с ней сделал! Совсем не знаю…
Щеки Лоррен порозовели от его взгляда, и она попыталась сменить тему.
– Почему вы раньше вернулись, Алан? – спросила она.
– Он собирался уехать только завтра, – ответила за него его мать, – но вдруг захотел увидеть девушку. Он не сказал мне какую. А я не могу угнаться за амурными приключениями моего сына.
– Наверное, он имел в виду Марго, да, Алан? – сказала Берил, но он ничего не ответил. – Эта девушка часто звонит ему и приходит сюда. Дорогая моя, – обратилась она к Нэнси, – ты обязательно должна увидеть ее. Очень эффектная! – Берил повернулась к Алану. – Настоящее произведение искусства, не так ли, Алан? О, простите, я не должна была говорить об этом?
– Это зависит от того, что вы имеете в виду, – заметил он, тщательно обдумывая слова, – я о «настоящем произведении искусства». – Алан посмотрел на Лоррен и улыбнулся. – А вы, мисс Феррерс, опытная учительница английского языка, какую бы вы дали характеристику этим словам – «настоящее» и «произведение искусства» – в данном случае?
Лоррен услышала в этих словах обычную его издевку и отвернулась. Берил подтолкнула Нэнси локтем и сказала:
– По-моему, он не собирается тебе ничего рассказывать, дорогая, и своим поведением как бы говорит: «Думайте, что хотите!» Не так ли, Алан?
– Да, – ответил он вежливо, но твердо.
Вскоре после этого все вышли, но через несколько минут Алан вернулся.
– Привет! – сказал он, как будто видел ее в первый раз.
– Спасибо за прекрасный подарок, Алан, – поблагодарила она его, протягивая руку, и он взял ее в свои ладони. – Только есть небольшое затруднение – у меня нет проигрывателя.
– В этом-то вся суть! – засмеялся Алан. – Я подарил вам пластинку, чтобы заманить в свою комнату к моему проигрывателю. Однажды я застану вас там внезапно… и никто не знает, что тогда может произойти! Может быть, я даже отшлепаю вас, как когда-то давно в детстве.
Они оба рассмеялись, и он сел к ней на кровать.
– Держитесь подальше от меня, – предупредила Лоррен, – а то можете заразиться.
– Я очень сожалею, Лоррен, – нахмурился Алан. – Наверняка вы подхватили простуду тем вечером. Вы же говорили тогда, что вам холодно… Это, должно быть, испортило вам все Рождество? – Он выжидательно посмотрел на девушку. – Вообще-то я пришел получить свой подарок.
Лоррен вытащила из-под подушки пакет и улыбаясь протянула его Алану.
– Я не это имел в виду, – покачал он головой и наклонился к ней. – Я бы предпочел вот это!
Но Лоррен, отвернувшись, решительно подала ему пакет.
– Нет, вот ваш подарок, – сказала она и стала наблюдать за тем, как он его разворачивает. – Не очень оригинально, – извинилась она, – но…
Она замерла, заметив, как от радости засветились его глаза. Это была самая высокая оценка ее подарка. Алан приложил галстук к рубашке.
– Я буду носить его, пока он совсем не потрется, – повернулся он к девушке. – Но судя по тому, сколько он должен стоить, это произойдет не очень скоро и понадобятся годы, чтобы его износить. Теперь я собираюсь сказать «спасибо». – И с этими словами Алан приник к ее губам страстным и долгим поцелуем, а Лоррен была слишком слаба, чтобы противиться этому. – Не хватало меня? – наконец оторвавшись от ее губ, прошептал он.
Девушка кивнула и по его глазам поняла, что он прекрасно это знает.
– Что?! – злорадно воскликнул Алан. – И это при том, что здесь Мэттью?
Лоррен нечего было ответить, а он снова обнял ее, и на этот раз его поцелуй оказался теплым и нежным. Отстранившись, Алан пристально взглянул на девушку и увидел ее глаза, полные любви к нему.
– Я победил, правда? Выиграл эту битву! – воскликнул он.
– Какую битву? – Лоррен почувствовала, как у нее внутри все заледенело.
– Я все-таки завлек вас туда, куда, как я говорил, я никогда бы не позволил вам войти. И вы не можете этого отрицать. Теперь вы – цветок в моем саду.
Его насмешливая улыбка рвала на части ее сердце, а следующие слова ударили ее как хлыстом.
– Вы ведь знаете, что я делаю с моими цветами? – продолжал он, понизив голос. – Я срываю их, когда они в полном цвету, вот так, – он пробежал пальцами по ее горлу, от уха до уха, – и выбрасываю как сорняки. – Жесткое выражение постепенно исчезло из его глаз, и он расслабился. – Теперь вы представляете, что вас ожидает.
Алан торжествующе улыбнулся, но в его улыбке, кроме упоения победой, было еще что-то неуловимое и дразнящее ложными надеждами, но Лоррен не могла понять что.
– И ничего-то вы с этим, моя сладкая, не поделаете! – закончил он, как ей показалось, с тайным злорадством.
Лоррен поняла, что погибла, сама бросилась очертя голову в мужскую западню и теперь отчаянно пыталась найти выход из создавшейся ситуации.
– Неужели я там? – воскликнула она. – А как насчет Мэттью? Откуда вы знаете, что я его не люблю? Он прекрасный человек, искренний, преданный и заслуживающий доверия!
– Которым я не являюсь?
– Нет! Вы – нет. Вы сами сказали мне об этом.
Алан молча, оценивающе посмотрел на нее:
– Вы уверены, что Мэттью – преданный тип?
– Я знаю, что он любит меня, – прошептала она в ответ.
