У Лот-Ты глаза стали огромными, как блюдца. Зато Жо, как ни странно, пришел в себя.
— Ты, Белка, не скачи, — пробормотал он, примирительно поднимая руки. — Тьфу, я думал, что ты совсем переменилась. Нет, есть что-то незыблемое в этом мире. Спокойно — я тебя… в смысле, вас, оскорбить не хотел. У каждого человека свои вкусы, свои увлечения. Не самые скверные из женщин способны чутко на женскую красоту отзываться. Может, мы те склонности и не разделяем, но осуждать не будем. Так?
— Так. Но мои увлечения, может, в сто раз и похуже, но совсем в иную сторону склоняются. Ты понял, милорд всемудрый? — Рата все еще в ярости топнула ногой. — Я больше такого слышать не желаю!
— Понял, — спокойно сказал Жо. — Извини, пожалуйста, Белка.
Рата глянула исподлобья, убрала упавшие на лоб волосы, и ухватила парня за руку:
— Нет, это ты извини. Я не хотела вопить. Это оттого, что день такой. Я, наверное, ненароком Леди и твою маму обидела. Не хотела. Накажусь без снисхождения.
— Да ладно, — Жо улыбнулся. — По-моему, и маме, и нашей Леди давно наплевать на то, что о них думают. Раз к ним счастье такой неожиданной стороной повернулось, видно, боги того хотели. Воды-то мне можно попробовать? Мы на «Квадро» все обсуждали, как на таком клочке суши люди выжить могут.
Лот-Та, должно быть, суть ругани подруги уловившая лишь в самых общих чертах, опасливо протянула гостю мятую оловянную кружку.
— Так, вы здесь пейте, замок наш убогий разглядывайте, а я пойду сигнал дам, — распорядилась Рата.
— Я с тобой! — мгновенно и перепугано пискнула Лот-Та.
Подруги поднялись к карнизу.
— Нехорошо, — проворчала Рата. — Я наорала, ты от него сбежала. Негостеприимно получается. Ладно, переживет как-нибудь.
— Сбежит, пока ты его в ухо не треснула. Дитя, ты почему не говаривала, что ваша Леди с его мамой спит? Я так поняла?
— Ну, так. Это не первостепенные детали. И вообще это не мой секрет. Хм, был. Они вместе уже сто лет живут. Дети у них и все такое. Любовь. Бывает. Да ты держись крепче и карабин застегнуть не забудь.
Подруги преодолели опасный участок, и Лот-Та неуверенно спросила:
— Ты говорить не хотелось, чтоб мысли не приходили? Меня боялась?
Рата глянула ей в глаза:
— У нас дел других не было? Говорить не о чем было? Ты, Чучело, жутко умная молодая особа. Но о «секесе» тебе только дай поболтать. И так мне все уши прожужжала. А если еще и про баб обоюдострастных тебе дать язык чесать…
Лот-Та взгляда не отвела:
— Ладно, про баб не непременно. Я — сестра? Правда?
Рата пожала плечами:
— А разве нет? По-моему, уже давно. Я только слово вслух назвала.
Лот-Та кивнула, и девушки полезли на вершину. Рата помахала косынкой катамарану:
— Эй, на борту! На обед милости просим!
Слова унес ветер, но с палубы «Квадро» замахали ответно. С мачты сорвался Витамин, сделал торжественный круг над катамараном.
— Сейчас приплывут, — удовлетворенно сказала Рата.
Лот-Та неуверенно махнула рукой кораблю, кажущемуся с вершины весьма небольшим, и спросила:
— Сколько гостей?
— Еще трое. Один новенький и Ныр с Сиге. Про них я рассказывала. Ныр — ныряльщик-фуа. Он Син, мою прежнюю хозяйку, все обхаживает. Сиге — наш шкипер.
— Дарки?
— Я же говорю: один — фуа, другой, — селк. Боишься?
— Опасаюсь, — призналась Лот-Та.
— А Жо?
— Тоже опасаюсь. Но…
— Но он понравился, — понимающе кивнула Рата, и вздохнула: — Видно, судьба. Ну, что ж, я буду рада. Он отличный парень.
— Он же твой?! — перепугалась Лот-Та.
— Сдается мне, он пока ничей. И подсечь его у тебя куда побольше шансов. Вот если обе упустим, будет зверски глупо. Так что не теряйся. Я шипеть не буду. Я хочу с вами обоими дружить.
— Я не согласна, — твердо сказала светловолосая островитянка. — Неправильно. Вы — давно.
Рата фыркнула:
— Что мы делим? Ты видела — он не дурачок. Хотя и Дурень. Я с тобой ссориться из-за него не стану. А с ним из-за тебя тоже не погрызусь. Боги рассудят. Главное, какой-нибудь мурловке его не отдать.
— Так правильно, — сурово кивнула Лот-Та. — Думать нужно.
— Будет еще время подумать. Полезли вниз. Вон лодка уже отвалила, а у нас не накрыто. Опозоримся.
Они спустились вниз. Рата подстраховала подругу. Самодельный карабин оставили висеть на веревке. Лот-Та вдруг сказала:
— Значит, сестра?
— Тьфу, что ты к слову прицепилась? Ты же давным-давно знаешь. Подумаешь, секрет какой.
— Не секрет, — Лот-Та неопределенно повела рукой. — Важно — вслух. Я признать должна.
— Что еще? — с опаской спросила Рата. — Дурень безумно понравился? Так я уже поняла.
— Понравился, — подруга глянула как-то странно. — Он очень милый. Но я про тебя. Мне зимой целоваться хотелось. Тебя. Несколько раз. Порок?
— Ну, ты нашла время признаваться, — Рата отогнала тень смущения. — Не умеем мы целоваться, понятно, мысли об этом так и лезут. Да еще ты всяких врак про мужчин наплетешь. После хорошей жратвы чего только в голову не лезет. Мне, может, твои губы тоже хотелось потрогать. По мне, это не порок, а любопытство.
— Рататоск, как они это сотворяются?
— Не сотворяются, а делают, занимаются любовью. Вот я тебе сейчас начну в подробностях живописать. Как же, шире уши развесь. Марш на стол накрывать!
Трапеза прошла неплохо. Нервничающая Лот-Та отвлеклась на неведомые лакомства, и сразу всем стало легче. Экипаж «Квадро» с неподдельным интересом расспрашивал о житье на Клыке, и Рате приходилось отдуваться за двоих. Окорок едва попробовала, кулеш, привезенный с катамарана и разогретый, проглотила, не чувствуя вкуса. Оказывается, больше всего соскучилась по лепешкам. Жуя и повествуя, Рата украдкой делала предупреждающие знаки подруге, дабы та угощением не увлекалась. У самой желудок уже отяжелел, а что у Лот-Ты, большинство яств никогда не пробовавшей, может с животом приключиться, лучше и не воображать. Впрочем, светловолосая островитянка ела осторожно, хотя было видно, что ей очень хочется все попробовать. Жо, не совсем случайно, оказался сидящим между девушек. Парень больше слушал, чем ел, часто вставал, чтобы взглянуть на катамаран. Оставлять корабль без вахтенных было, понятно, против правил, но уж очень всем морякам хотелось посмотреть на жилье отшельниц. Рата гордо расписывала здешнее житье-бытье. Лохматый Лелг осмелел и задавал уйму вопросов. Из разговора стало понятно, что он и сам детство провел в пещерах. Его племя жило в каких-то
