недавно на должность заместителя. «Ничего, притрется — подумал Денисов, — а не притрется, уберем, наверху тоже есть свои люди».
А раздор в семье сейчас ему был не, кстати, поэтому Денисов стал искать пути примирения с женой.
На дворе была тихая зимняя ночь. На ясном безоблачном небе миллионы ярких, мерцающих, тускло горевших, ровно, спокойно поблескивающих и еле заметных звезд. Холодный черный небосвод почти пополам пересекала огромная широкая дорога Млечного Пути, усыпанная самыми разными светящимися точками. Громадное, бесконечное околоземное пространство шевелилось, переливалось, искрилось, вспыхивало и гасло; отдельные его частицы срывались и неслись куда-то, оставляя яркий, долго не затухающий след. Оно, это надземное, дышало и двигалось, жило своей, только ему понятной жизнью, подчиняясь только своим, неземным законам, хотя и сама земля была его мельчайшей частицей. И этому вечному, нескончаемому было все равно, что сейчас творилось на маленькой его частице — земле. Оно двигалось и жило своей, только Господу Богу понятной жизнью.
Больше всех радовалась Мими. Ее план почти полностью подтверждался, осталось только узнать, причастен ли Денисов к исчезновению учителей. Но как это узнать? Если ее версия подтвердится, то с Денисовым можно было расправиться так, как он и заслуживает. Автомобиль сдали сторожу. Таро подарил ему транзистор, а Виктор попросил не говорить никому о вечерней поездке на станцию.
— Могила, Виктор Иванович, если вы только кого-нибудь там не убили, — сказал сторож.
— Ты что, Василич, неужто я похож на убийцу? А вот кое-кого надо проучить.
— Ну, давай, привет Анастасии.
И Виктор, Таро и Мими пошли прямиком домой. Шли цепочкой. Виктор впереди, Мими посредине, Таро — последним. Тропинка проходила через небольшой овраг, почти полностью занесенный снегом, на крутых склонах которого росли небольшие ветвистые березы. Виктор остановился возле одной из них. Мими и Таро последовали его примеру. Ночь была ясной и тихой. На безоблачном небе ярко мерцали звезды, а из-за сопок поднимался огромный, весёлый, похожий на, только что испечённый блин, диск луны.
— Присядем, — сказал Виктор, опустившись на корточки. — Вроде бы никого, — шепотом проговорил, и все же несколько секунд прислушивался, и только потом, поднявшись, пошел дальше. Через огород почти перебежали.
— Слава богу, — сказала Настя, когда они показались в дверях. — Мы уже переволновались.
— Ви, наверна, сабыли сходить на почта?
— Ты думаешь, что мы совсем не соображаем? Ходили, и два раза, даже сами успокоили связистку, сказав, что телеграмма, видимо, будет завтра, — сказал Иван.
— Это хоросо. Ответ у нас. Теперь все сависит от Насти, — сказала Мими.
— Ну, уж и от меня! — отмахнулась Настя. — Я только и могу, что варить да жарить.
— Не прибедняйся. Говори, Мими, что надо делать, — сказал Виктор.
— Все должна получать очень правда, мы савтра пойдем к начальника полицай за добра на разгрузка, там вся и сделам. — И она изложила свой план. Его долго обсуждали, предусматривая всякие неожиданности. Уже погасло электричество, зажгли лампу, и, наконец, все, вроде, было обговорено.
— А вдруг это не тот Денисов? — сказала Настя. — Я что-то боюсь!
— Будем смотреть по обстоятельствам, — произнес Виктор, — Но иначе нельзя, другой возможности не представится… Жаль, что я прокурора не знаю.
— А бес прокурор неся, я буду занимай этот вопрос, пока Кова будет оформит документ станция, все надо и делай, — сказала Мими.
Так и решили. Утром Виктор с Таро пошли в лесхоз. Для страховки зашли к сторожу домой, расспросили, как прошла ночь, и только потом отправились к начальнику лесхоза просить «газик».
— Я сам буду ехать через полчаса на станцию — вот и подброшу, — сказал начальник.
У Виктора созрела мысль, и он вдруг сказал:
— Семен Васильевич, ты вроде бы тоже фронтовик, может, согласишься помочь мне?
— Смотря чем, — сказал седоватый мужчина.
— Да только в том, чтобы поприсудствовать при разговоре с начальником милиции, скользкий он человек, да и зуб на меня имеет.
— У меня с ним свои счеты, я согласен, но вначале я решу свои дела — это займет максимум час, потом я подъеду к вам.
Так и решили. С трудом разместились в «газике».
Прокурор и милиция располагались в одном здании, но все, же решили подождать, пока Мими зашла к прокурору. Начальник милиции был у себя и у него никого не было. Момент был подходящий, но Мими все не выходила. Из комнаты напротив начальника милиции, на двери которой висела от руки написанная бирка «л-т Иванов Н.М.», вышел симпатичный молодой человек в штатском и зашел к Денисову. И тут, пропуская впереди себя Мими, вышел прокурор, закрыл на ключ дверь и, поздоровавшись с Настей, Виктором и Таро, также зашел к начальнику. Мими сказала: «Идем», — и они, постучав, друг за дружкой зашли в кабинет.
За столом сидел плотный мужчина лет сорока, в милицейской форме и что-то писал. Левая рука его лежала на листке белой бумаги, а на безымянном пальце четко вырисовывалась золотая печатка. И тут произошло самое невероятное. Настя испортила весь план.
— Это он, это он! — закричала она, рванувшись вперед. — Я узнала… У учителя был этот перстень! Его надо арестовать, он преступник!
Никто не ожидал такого поворота. Виктор схватил Настю и стал ее держать, но она лупила его кулаками, кричала, плакала.
Быстрее всех пришла в себя Мими.
— Я хотель сделать саявление, — четко и громко произнесла она, обращаясь к прокурору и стоящему в штатском, слегка побледневшему юноше. — Этот человек вор, преступник! — указала она на майора. — Этот именной перстень, внутри ехо есть буква «храф Чубаров», прошу проферить.
Никто не шелохнулся, только Таро, сделав шаг назад, стал у двери. Побледневший майор уже стоял и хотел было снять трубку, но Мими показала такую решительность, что никто этого не ожидал: она схватила его за левую руку и мигом сняла кольцо, подала его прокурору. Входная дверь открылась и на пороге появился начальник лесхоза.
— Извините, — сказал он, но замолчал, пораженный увиденным.
Прокурор нерешительно взял кольцо и, протягивая юноше в штатском, сказал:
— Прочитай, без очков не вижу.
— «Граф Чубаров», — произнес юноша.
— И ессо, — сказала Мими, — у него дома должен быть браслет, где написано так же. Этот человек убил двух людей и это собрал у них, надо составить акт.
— Да как вы смеете! — наконец пришел в себя майор. — Это же провокация!
Виктор отпустил Настю и она, сев на стул, еле слышно, сквозь слезы, шептала: «Это он, я его узнала! Много раз он приходил к моему отцу, это был самый жестокий и наглый охранник. И как только земля таких носит. Господи, боже мой»!
— Я просил сделай обыск и нати браслет квартира, — настаивала Мими.
Неожиданно прокурор сказал:
— Лейтенант Иванов, сходите на квартиру и расспросите жену Денисова, человек она честный. Обыска не надо.
Лейтенант ушел. Майор попытался было выйти ускользнуть, но Виктор и Таро были настроены решительно.
— Валентин Григорьевич, успокойтесь, обвинение серьезное и надо во всем разобраться. Пока посидите, составим акт. Будьте благоразумны, — заявил прокурор.
Воцарилась гнетущая тишина. Прокурор сам лично на стандартном листе бумаги написал акт, потом подал такой же лист Насте:
— Пишите заявление, пишите все: какие вы имеете претензии, изложите все, что вам известно.
— Это все подстроено, разве вы не видите? — как-то жалобно простонал майор.
