сейчас они, позавтракав и поблагодарив Николая Николаевича за «классный» завтрак, как отметил Дубов, выехали в сторону Феодосии.
— Николая Николаевича пока оформишь кем-нибудь, не зря же он с нами возится, — сказал Попов Дубову. — Был бы помоложе, взяли бы в санчасть.
— Можно оформить санитаром, — предложил Дубов.
— Ладно, соображай сам!
Иван молчал. Он сидел на заднем сиденье и смотрел, как проплывали мимо полусонные дома Старого Крыма, как над балками и оврагами рассеивался неплотный рваный туман, как над степным Крымом медленно выползал темно-красный круг солнца. «Газик», нырнув в Карадагскую долину, резво выскочил на пригорок и понесся между шпалерами виноградников.
— Едем в дивизию, — сказал шоферу полковник.
Солдат кивнул. Ехали прямо мимо дома, где жила Ольга, и Иван задержал на нем взгляд.
— Кого-то знакомого увидел, Ваня? — спросил Попов, не поворачивая головы.
— Да нет, дом знакомый, кое-кто живет там.
— Понятно, но сейчас некогда, скоро подъем в частях, надо спешить.
— Да мне ничего и не надо, — смутился Иван.
— Еще как надо, — серьезно сказал Попов, — но не сейчас. Ты, Ваня, ротой командовать сможешь?
— Не пробовал, я — радист, несколько раз оставался за старшину роты и все.
— Сегодня попробуешь, больше некому. Водитель впервые повернул голову и подмигнул Ивану, тот ответил тем же. На КПП зашел один полковник. Пробыв там несколько минут, вышел и сел в машину. Ворота медленно разошлись и они въехали в военный городок, выбеленный, вычищенный, выкрашенный. Подъехав к строевому плацу, машина остановилась, и офицеры ушли в штаб.
— Ну, Ванек, считай, ты уже капитан! Полковник тебя ротным назначил, — сказал водитель.
— Женька, хоть ты не подковыривай, ты же знаешь, что у меня сейчас в душе!
— А чего тебе переживать? Полковник мужик толковый, слов на ветер не бросает.
Пропикало шесть часов, и на плац со всех сторон строем поротно стали выходить солдаты и сержанты. Построение длилось недолго, и, наконец, строй, качнувшись, выполняя команды, замер.
— Товарищи солдаты и сержанты! — обратился к ним Попов. — Мне дано право отобрать из вас самых смелых, самых решительных для продолжения дальнейшей службы в ВДВ. Я — командир части, будете служить тут рядом — в Планерском. Сейчас по моей команде тот, кто пожелает служить у нас, выйдет из строя на двадцать шагов — вот до этой линии. Берем только солдат первого года службы. Нам надо пока пятьдесят человек. Итак, желающие служить в ВДВ, — двадцать шагов вперед марш!
Строй, одноликий, светло-бронзовый до пояса (солдаты стояли голые до пояса) и светло-зеленый снизу, колыхнулся, но с места не двинулся. Послышался глухой говорок. Стали выходить по одному, по два, по три. А полковник, не обращая внимания на строй, пошел в сторону машины.
— Давай, Ваня, помогай Дубову. Вон там столик — иди туда, — сказал он, проходя мимо.
Иван пошел к столу, где уже сидел за раскрытой папкой Дубов, а полковник укатил в «газике» совсем в другую сторону.
— Вот тебе ручка, тетрадь и начинай с левого фланга, а я — с правого. Записывай воинское звание, фамилию, имя и отчество, где служит, смотри на внешний вид — в очках не бери, — сказал Павел Петрович и, взяв свои бумаги, ушел к правому флангу.
Строй зашевелился. Один за другим на двадцатиметровую отметку выходили солдаты по одному, по двое, а то и группами. Остальные стояли сзади и уже почти громко обсуждали происходящее. Вышел дежурный по части и отправил оставшихся в казармы. Иван уже заканчивал переписывать (в основном были солдаты), когда к нему, запыхавшись, подбежал сержант с повязкой дежурного по роте.
— Запишите меня, я всю жизнь мечтал попасть в ВДВ, я вас очень прошу! — совсем по-мальчишески умолял он.
— Какой год служите? — спросил Иван.
— Второй, только три месяца прошло второго года.
— Нельзя, только до года, так велел полковник.
— Если надо, я больше прослужу!
Подошел майор Дубов.
— В чем дело?
— Вот просится, — показал Иван на сержанта.
— Фамилия?
— Батырь.
— Чего «Батырь»? — не понял майор.
— Фамилия у меня такая — Батырь.
— Откуда такая фамилия?
— Гагауз я, из Молдавии. Товарищ майор, запишите!
— Ладно, пиши его, — сказал Дубов. — Здоровье как?
— Норма, у меня разряд по многоборью.
— Какое многоборье?
— Стрельба, бег, плаванье.
— Какой разряд?
— Первый.
— Ладно, ждите, по первому сигналу — ко мне, будете старшиной сборов.
— Есть! — и сержант, счастливый, убежал. Дубов с Иваном уже заканчивали подсчет, когда подошли два солдата почти одинакового роста — где-то по метру шестьдесят с небольшим.
— Товарищ майор, разрешите обратиться, — сказал один из них.
— Слушаю вас.
— Мы бы тоже хотели в ВДВ.
— Что-то мне ваш рост не нравится, — ответил Дубов, — по-моему, по нормам ВДВ не проходит.
— Мы и сами знаем, что не проходит, но мы спортсмены-парашютисты.
— Как это «парашютисты»?
— На гражданке прыгали.
— А почему же военкомат не определил вас в ВДВ?
— По росту и не определил.
— Беспредел какой-то! — возмутился майор. — Пиши их, Ваня.
Наконец, подытожили списки, сложили в папку и хотели уже уходить, когда к ним подошел совершенно гражданского вида лейтенант.
— Музыкант я, товарищ майор. Может, у вас оркестр есть?
— Какой музыкант?
— Дирижер, консерваторию закончил.
— А тут вы кто?
— Командир взвода.
— Какого взвода?
— Мотострелкового.
— А вы что-нибудь в этом кумекаете?
— Да ничегошеньки.
— И какой же вы командир взвода?
— А двухгодичный и никудышный.
— Ты смотри, Ваня, что творится! — обратился к Ивану майор.
— Давайте возьмем его, товарищ майор, уж больно он мне нравится, — сказал Иван.
— С офицерами туговато приходится, надо через командующего округом, но попробовать можно. Фамилия ваша?
— Кас, Роман Кас, — сказал лейтенант.
— Кас? Композитор Кас написал «Амурские волны», — загорячился Иван.
