будет сплетничать о том, что личный секретарь главной волшебницы свалился в Неву по пьяному делу. Или вообще утопиться решил…
'Кстати, пришло вдруг в голову Юрию, — а ведь это нападение могло быть связано с моей работой у Фаины! Значит, о нем никому, кроме нее, вообще нельзя говорить!' Получалось, что позвать на помощь он может только саму Фаину, которую ему тем более не хотелось ни о чем просить. Впрочем, он и не смог бы это сделать, так как в офисе ее в это время уже наверняка не было, а разузнать домашний или мобильный телефон своей начальницы Златов пока не успел.
Однако сидеть на спуске к Неве было холодно, да к тому же Юрия там легко могли заметить и едва не убившие его хулиганы, и милиция. Надо было срочно что-то придумывать или уходить с набережной. И тут Златов вспомнил о человеке, который мог бы ему помочь, не интересуясь при этом чужими тайнами, и которому всегда было глубоко наплевать, обладает его друг магическими способностями или нет. Дрожа от холодного ветра, Юрий торопливо набрал номер лесного мага Симеона Ольховского.
— Приветствую! — крикнул он в трубку, почти уверенный, что скоро окажется в тепле. — Послушай, ты не мог бы сделать одно доброе дело? А то у меня тут небольшие неприятности…
— Интересная, однако, у тебя жизнь, — посмеивался Ольховский полчаса спустя, когда Златов, закутанный в его банный халат, вышел из душа и направился в кухню. Там незванного гостя уже ждал стоящий на столе стакан с какой-то зеленоватой полупрозрачной жидкостью. Сам же Симеон был занят развешиванием одежды Юрия над зажженной газовой плитой.
— Я, конечно, не думаю, что купание в реке может чем-то повредить водному магу, но на всякий случай выпей, пожалуйста, эту гадость, — Ольховский кивнул на стол.
Златов взял стакан в руки. Несмотря на данное Симеоном определение, пахло от сделанного им напитка очень даже приятно.
— Что это? — спросил он, подмигивая молодому целителю. — Никак ты новое лекарство на мне испытать хочешь?
— Отличная идея, спасибо, что подкинул, — с готовностью подхватил игру Ольховский. — В следующий раз обязательно испытаю на тебе что-нибудь эдакое… С разными побочными эффектами. Но пока можешь не бояться — это всего лишь зелье от простуды.
Юрий уселся за стол и осторожно пригубил довольно горячую жидкость. По вкусу она напоминала не то ромашковый, не то еще какой-то травяной чай. Симеон, закончив возиться с мокрой одеждой, присел рядом с ним.
— Через полчаса все высохнет, — пообещал он. — Хотя если ты торопишься, то можешь звякнуть кому-нибудь из ваших. Они за секунду все высушат.
— Да ну их, — отмахнулся Златов. — Лучше подождать, если ты не против.
— Не против, конечно же. Хотя вообще-то, с тебя бутылка. Или лучше две. Я ведь предупреждал, что терпеть не могу эту магию перемещения. У меня с этим вечно проблемы возникают!
— Что-то не верится, — усмехнулся Юрий и сделал большой глоток, с наслаждением чувствуя, что окончательно согревается и с новыми силами возвращается к жизни. — Нашел ты меня быстро, и сюда мы очень даже хорошо перепрыгнули. А уж в ванную попасть — это, по-моему, вообще сверхточное перемещение!
— Ну, к себе-то домой всегда попасть проще. Уж что-что, а это место мы знаем лучше всего… Набережную со сфинксами тоже знает любой питерец. А что я тебя сразу в ванную закинул, так очень мне надо было после тебя пол в комнатах или в прихожей вытирать! С тебя же все так и лилось! Вот и пришлось постараться. А вообще, я действительно часто ошибаюсь.
— Надо будет тебя к себе пригласить, — решил Юрий. — Чтоб ты знал, где я живу.
— Хочешь сказать, что мне теперь все время придется тебя откуда-нибудь вытаскивать и домой закидывать? — с притворным ужасом охнул Симеон.
— Надеюсь, что нет, — нахмурился Златов. — Это я так, на всякий случай.
— Ну я же говорю — интересная у некоторых жизнь!
— Да не так уж это интересно, как кажется, — вздохнул Юрий, допивая свое лекарство. — Не уверен, что тебе бы понравилось.
— Так я ведь не водный маг, в нашей общине купаться в одежде не очень-то принято.
— Знаешь, у нас вообще-то тоже. Это была вынужденная мера.
Ольховский покосился на друга с недоверчивым видом, и Златов, подумав, махнул рукой и начал рассказывать о своем сегодняшнем приключении. Почему бы и нет, убеждал он себя, Симеон же все равно никому этого не выболтает!
Лесной маг выслушал его с серьезным видом, ни разу не перебив и только понимающе кивая по ходу повествования. А Юрий, выговорившись, облегченно вздохнул и откинулся на спинку стула.
— Ладно, пора мне идти, — не слишком охотно сообщил он Симеону и встал, чтобы проверить, высохла ли его одежда. — Извини за это вторжение и обязательно приходи ко мне в гости. На следующей неделе сможешь?
— Дай сообразить, — Симеон тоже вскочил, чтобы выключить газ. Если только в начале неделе или, наоборот, на выходных.
— Тогда лучше на выходных, в начале я тоже занят, — Златов заметил, что местами его джинсы еще оставались влажными, но досушивать их не стал: ему и так казалось, что он слишком засиделся у Симеона. — Черт, а в четверг у меня вообще два свидания в одно и то же время! — вспомнил он внезапно и окончательно сник.
— Хочешь, на одном я тебя заменю? — с готовностью предложил Ольховский.
— И не надейся — свидания чисто деловые, — поспешил разочаровать его Юрий. — Правда, с девушками…
— Ну-ну, — кивнул лесовик с глубокомысленным видом.
Глава II
Как ни старались волшебники отгородиться от обыкновенных людей и сохранить свои древние традиции, удавалось им это далеко не всегда. Что, в общем-то, было вполне логично: проживая бок-о-бок в одном городе и постоянно общаясь друг с другом, две разные культуры не могли оставаться совсем неизменными. Иногда простые люди неосознанно учились чему-то у магов, а кое-что волшебники сами переняли от своих 'соседей'. 'Вот только перенимаем мы у них почему-то всегда все самое худшее!' — с досадой думал молодой огненный маг Аскольд Тихомиров, с треском пробираясь через еловые заросли посреди самого большого в Санкт-Петербурге лесопарка и безуспешно пытаясь защитить хотя бы лицо от колючих веток.
'Худшим', по его мнению, была привычка глав магических общин из-за любой мало-мальски серьезной проблемы собирать комиссию, в которую должно было входить минимум по одному представителю каждой стихии. Официально это считалось 'совместным поиском выхода из сложной ситуации, который устроил бы все пять общин'. В реальности же заседание такой комиссии обычно выглядело, как ссора пятерых малышей, не поделивших песочницу. Во всяком случае, именно такое впечатление возникало у Аскольда, когда он слышал рассказы старших волшебников своей общины о прошлых собраниях. В том числе и о первых заседаниях, посвященных расследованию едва не случившейся магической катастрофы в главном музее города, которое тянулось уже третий месяц, но до сих пор так и не сдвинулось с мертвой точки. И Тихомиров сильно подозревал, что даже теперь, когда представлять огненную общину в комиссии будет он, расследование вряд ли пойдет быстрее.
Все, что удалось выяснить работавшей в Эрмитаже лесной волшебнице Звениславе, сводилось к одному: крыша и часть стен Зимнего дворца были построены при помощи магии в 1828 году, после того, как во дворце случился сильнейший пожар. И поскольку волшебство, создавшее эту крышу и стены, сохранилось до 2003 года, это означало, что потрудившийся на строительстве Зимнего маг к этому времени был еще жив. А в день юбилея могло произойти одно из двух: либо этот человек умер, и тогда все, что было создано при
