пятерки, однако случалось это так редко, что жизнь Силаевой можно было бы назвать абсолютно счастливой. У нее были такие же 'домашние' приятельницы, которым она помогала в учебе, она обожала читать, вышивать гладью и вязать крючком, она всегда сама вызывалась помочь бабушке убираться в квартире или готовить, и все, кто знал семью Силаевых, завидовали им черной завистью — даже самые обычные, не хулиганившие и прилично учившиеся дети по сравнению с ней казались чуть ли не малолетними преступниками. Но Белла, если и догадывалась об этой зависти, делала вид, что ничего не замечает — это тоже было ее привычкой.
И так продолжалось до того дня, пока однажды к ним с бабушкой в гости не явилась тетя Ида. Это случилось вечером, когда Белла уже доделала все домашние задания и собирала портфель — на пороге ее комнаты внезапно появилась невысокая широкоплечая фигура в кепке и припорошенном снегом пуховике. Девочка удивленно захлопала глазами. Тетя почти никогда не навещала ее одна, без мамы с папой, а кроме того, все гости из Петербурга, собираясь переместиться в Сочи, обычно не забывали подготовиться к визиту и переодеться в более легкую одежду, особенно, если дело происходило зимой. Ираида же прыгнула в другой город прямо с заснеженной петербургской улицы, как будто бы очень спешила и не подумала о том, что вернуться обратно магическим способом не сможет, а значит, ей придется провести в теплом Сочи хотя бы один день, чтобы взять билеты на самолет.
— Тетя Ида, что случилось? — испуганно спросила Белла. Ираида ответила не сразу — прикрыла глаза и прислонилась к дверному косяку, стаскивая с головы зимнюю кепку и тяжело дыша. На голос Беллы из соседней комнаты прибежала бабушка, при виде неожиданно появившейся дочери возмущенно всплеснувшая руками.
— Ну-ка, сядь! — скомандовала она и, подхватив Иду под руку, подтолкнула ее к Беллиной кровати. — Ты с ума сошла, прямо с улицы сюда перемещаться?! Тебя же плохо сейчас будет!
— Не будет! — Ираида привычно отмахнулась от хлопочущей матери и принялась расстегивать пуховик, а потом подняла глаза на все еще растерянную и ничего не понимающую племянницу. — Собирайся! — велела она. — Мы сегодня же улетаем в Питер!
— Ты что, с ума сошла?! — вновь напустилась на Ираиду бабушка. — Какой Питер, никуда она не полетит! И ты тоже!
— Белла, иди собирать вещи! — еще сильнее повысив голос, приказала тетя Ида. — А мы с бабушкой пока кое о чем поговорим.
— Белла, сиди тут! — мгновенно среагировала на эти слова бабушка.
Младшая Силаева беспомощно завертела головой, не зная, как ей себя повести — она привыкла слушаться всех старших родственников, но они никогда не давали ей противоречащих друг другу указаний. А кого слушаться теперь?
К счастью для девочки, бабушка внезапно переменила свое решение.
— Так, иди-ка ты действительно на кухню, там посиди, — сказала она внучке, и та, обрадовавшись, что может уйти из комнаты, не нарушив ничьих требований, поспешно бросилась к выходу. Ираида, уже скинувшая к тому времени пуховик и оставшаяся в теплом тренировочном костюме, вскочила с кровати и захлопнула за нею дверь. После чего из комнаты послышались их с бабушкой приглушенные голоса: они принялись яростно о чем-то спорить, перебивая друг друга и едва не переходя на крик. Первую фразу тети Иды Белла даже смогла разобрать — та воскликнула: 'Мама, все изменилось, мы нашли таких же детей, как Белка!' Но потом девочка отошла от двери на слишком большое расстояние, и ответ бабушки уже не расслышала. А из кухни понять, о чем говорили взрослые, и вовсе было невозможно, как Белла ни напрягала слух.
Ругались тетя с бабушкой почти час. Белла сидела за столом, с тоской посматривала на стоящую перед ней вазу с печеньем, которое ей разрешали есть только на десерт после ужина, и усиленно пыталась не заснуть. Ей уже не было любопытно, из-за чего тетя Ида переместилась к ним домой и о чем она спорила с бабушкой — ей просто хотелось, чтобы эта странная и непривычная ситуация закончилась. И когда девочка услышала, наконец, стук двери и приближающиеся бабушкины шаги, она проворно вскочила со стула и метнулась к ней навстречу в надежде, что все разрешилось и сейчас ей скажут ложиться спать. А на следующий день все будет по-прежнему, и ей не придется никуда уезжать из Сочи.
— Пошли укладывать вещи, — каким-то странным голосом, в котором были и радость, и сожаление, и плохо скрываемая тревога, произнесла бабушка. — Одежду я тебе сама подберу, а ты подумай, какие хочешь взять книги и другие вещи. Много не набирай — только самое необходимое. В крайнем случае, тебе все купят в Петербурге.
— Мы все-таки туда поедем? — испугалась Белла. — А как же школа? У нас четверть только началась, а завтра мне надо обязательно по геометрии ответить, чтобы четверку закрыть…
— Будешь учиться в Питере, — ответила вместо бабушки тетя Ида, тоже входя в кухню. — И не только обычным предметам, но и волшебству.
Младшая Силаева смотрела на нее во все глаза и молчала, и это мгновенно вывело из себя нетерпеливую Ираиду.
— Ты что, слабоумная?! — вспыхнула она. — Тебе же сказали — собирай вещи! Ты же всегда хотела попасть в Петербург! Мама, она что у нас, совсем тупая?!
— Беллочка, пошли собираться, — ласково сказала бабушка и, взяв внучку за руку, потянула ее за собой. Белла по-прежнему молча кивнула и зашагала вслед за ней — старшие требовали, чтобы она собрала чемодан и уехала из Сочи, а она привыкла слушаться старших.
Складывать вещи в чемодан оказалось очень непростым делом: младшая Силаева просто-напросто не знала, что ей надо взять с собой. Школьные принадлежности? Но наверняка в Петербурге ее будут учить по другим учебникам и тетради тоже придется заводить новые. Книги? Но вся классика ею уже давно прочитана и она прекрасно ее помнит, а если и захочет что-нибудь перечитать, то можно будет взять книгу в библиотеке. Нитки с крючками и иголками, чтобы вязать или вышивать? Это, пожалуй, имеет смысл!..
— Ну что ты копаешься?! Ну сколько можно возиться?! — бегала взад-вперед по комнате тетя Ида. — Мама, да что ж она у нас тупая такая?! В папашу, не иначе!
— Не кричи на нее, она не привыкла торопиться, — ворчала в ответ бабушка. — Сейчас мы все сделаем!
— Не привыкла она! — еще сильнее возмущалась Ираида. — Подумаешь, барышня кисейная! Кого ты, мать, воспитала, не металлическую магичку, а размазню!!! Мне бы ее на воспитание, я бы из нее быстро настоящую металлистку сделала!
— Так сами же не хотели из нее волшебницу делать, хотели ее здесь от всех спрятать! Сами говорили научить вести себя тихо и не болтать!
— Вот именно, не болтать! А не быть тупой серой мышью! Ну шевелись ты уже, курица вареная!!!
Белла, вздрагивая при каждом тетином вопле, старательно заворачивала в пакеты свое вязание, письменные принадлежности и пачку носовых платков. Руки у нее дрожали, и больше всего она боялась что-нибудь выронить или неаккуратно положить в чемодан, куда бабушка уже покидала почти всю ее теплую одежду. Но и действовать быстрее она при всем желании угодить тетке не могла.
В конце концов, Ираида, бормоча ругательства и проклиная нерасторопную племянницу, выхватила у нее последний пакет, захлопнула крышку чемодана и, надавив на нее посильнее, застегнула молнию.
— Если что-нибудь забыла — наплевать, в Питере купим! — прикрикнула она на девочку и, схватив чемодан, поволокла его к выходу. — Все, уходим, нам еще до аэропорта добираться!
Белла оглядела в последний раз свою комнату, шагнула было к окну, на котором росли ее любимые белые фиалки, но Ираида поймала ее свободной рукой за локоть, с легкостью развернула к двери и потащила за собой:
— Идем уже, вот ведь тормоз, а не девчонка!
Бабушка успела лишь быстро прижать к себе Беллу и поцеловать ее в макушку, после чего Ираида, схватив одной рукой чемодан, а другой — свою зимнюю куртку, поспешно выскочила за дверь. Беллочка выбежала следом.
По улице Ираила Силаева тоже шла очень быстро, резкими и широкими шагами и чуть ли не размахивая тяжелым чемоданом. Племянница шла за ней, стараясь не отставать, но через каждые несколько метров переходила на бег, чтобы догнать тетю. Ей вновь хотелось оглядеться по сторонам,
