вкусными. Он запил крошки тепловатой, до отвращения сладкой газировкой. Сытые и довольные, дети сидели на пляже. Сине не хотелось одеваться.
— Позагораю на солнышке, — решила она.
Макс не возражал. Девочка вытянулась на песке, собираясь подремать, а Макс, предупредив сестренку, забрался на уступ, сказав, что наверху прохладнее. На краю песчаного пляжа высился четырехметровый земляной вал. Макс начал карабкаться. На самом деле внизу ему было не так уж жарко, более того, тут было даже теплее, но с уступа он мог обозревать окрестности и увидел бы издалека, если бы сюда кто-то направлялся. Прислонившись спиной к стволу тополя, мальчик подтянул колени к груди и обхватил их руками. За спиной шумел лес, вдалеке поблескивали красным черепичные крыши деревенских домов. Но и деревня, и ее жители были сейчас так далеко, словно в другом мире, и Макс задумался о том, как здорово было бы никогда туда не возвращаться. Интересно, кто-нибудь заскучал бы по нему? Родители? Одноклассники? Да, одноклассники точно заметили бы его исчезновение. Оливер и Юрген, его лучшие друзья. Наверняка ребята сейчас играют в футбол. Максу так хотелось поиграть с мальчишками, но указания отца были четкими: он должен присматривать за младшей сестричкой.
В школе для слепых, где училась Сина, тоже начались каникулы, а поехать в летний лагерь на острове Амеланд, как обычно, Сина не могла: из-за безработицы отца в семье стало меньше денег, и девочку пришлось оставить дома. Мать, чтобы хоть как-то компенсировать расходы, вкалывала каждый день по две смены в прачечной, в соседней деревне, и после работы с ней даже поговорить было нельзя.
И вот теперь его сестренка валялась там на песке, даже не подозревая, чем он жертвует ради нее.
Закрыв глаза, Макс уперся головой в ствол тополя и постарался избавиться от таких мыслей. Сейчас ему хотелось бы погонять в футбол, но дело было не только в игре. Дело было в Эмили, самой хорошенькой девочке в их классе. Макс вспомнил, как она улыбнулась и подмигнула ему, когда он отбил мяч, летевший в ворота его команды. Улыбка — вот и все, что было между ними, но Макс чувствовал, что Эмили вот-вот согласится встречаться с ним!
— Макс! — крикнула Эмили. — Макс! — уже громче.
Только через мгновение паренек понял, что задремал, и Эмили ему только приснилась. Звала его не она, а Сина. Издалека доносились голоса. Кто-то шел сюда!
Вскочив, он увидел у моста трех мальчишек. Они уже свернули на тропинку, направляясь к пляжу.
— Макс, там кто-то идет! — крикнула ему Сина.
Она сидела на песке, повернувшись к нему.
— Я не могу найти одежду!
Блузка, шорты и трусики лежали в паре метров от нее.
— Сейчас! — Макс спрыгнул вниз, на мягкий песок.
Уступ был довольно высоким, и парень ударился, но, не обращая внимания на боль, принес сестре одежду и помог ей. Стоя рядом с ней, он чувствовал, что девочка пахнет рекой, а ее тело источает жар — малышка перегрелась на солнце.
— Кто там?
— Не знаю. Я видел только, что это трое мальчишек.
Сина уже натянула трусы, шорты и блузку и как раз застегивала пуговицы, когда голоса приблизились. Макс повернулся к тропинке. Теперь он видел, кто нарушил их идиллию. Разводя руками высокую траву, к нему шли Йенс Саутер с Томасом Фляйшером и Филиппом Керром. Неразлучная троица. Ну почему именно они?!
Заметив посторонних на пляже, Йенс остановился, что-то сказав своим дружкам. Все трое рассмеялись и вновь двинулись вперед.
— Это твои друзья? — Сина наконец застегнула блузку.
— Нет. Оставайся у меня за спиной. Могут быть неприятности, — шепнул он.
— Вы только посмотрите, кто тут у нас, — усмехнулся Йенс, выходя на пляж. — Собака- поводырь со своей слепой сестрой. Поверить не могу!
Его дружки гортанно засмеялись. Они всегда смеялись, что бы Йенс ни сказал. Лизоблюды… Дедушка Йенса когда-то владел крупной газовой компанией в соседнем городе, а отец одно время занимал пост бургомистра, и потому Йенс полагал, что может корчить из себя важную персону.
— Что ты делаешь на моем пляже? — мальчишка скрестил руки на груди.
Его приятели встали рядом с ним. По сравнению с Йенсом они были настоящими ничтожествами. Томас Фляйшер был грубоватым пареньком с дебильным лицом. Он даже среднюю школу закончить не смог. А вот Филипп Керр — типичный маменькин сынок из хорошей семьи, просто попал в плохую компанию.
Если дело дойдет до драки, Филипп смотается отсюда, а вот Томас будет драться. Макс был вовсе не уверен в том, что справится с ним и Йенсом. Но, судя по всему, вскоре придется это выяснить. Убегать было некуда, особенно с Синой на руках.
— Мы можем находиться тут так же, как и вы, — заявил Макс, стараясь избежать скандала. Ему очень хотелось наорать на Йенса, но паренек сдерживался. Может, с ребятами можно будет договориться.
— Ошибаешься, собачка-поводырь, — хмыкнул Йенс, тыкая в него пальцем. — Таким ублюдкам, как ты, тут не место. А уж тем более твоей сестренке-калеке. У нее ж даже сисек нет!
Две его обезьяны расхохотались. Сзади шумно втянула воздух сквозь зубы Сина.
Макс чувствовал, как в нем закипает гнев.
— Когда твои дружки рядом, ты легко распускаешь свой поганый язык, да? — Он сделал пару шагов навстречу Йенсу. — А сможешь сам за себя постоять? Я и ты, здесь и сейчас, а? Слабо?
— А знаешь что? — Йенс рассмеялся. — Мне и не нужно с тобой драться. С чего ты взял? Я просто сказал, что у твоей слепой сучки нет сисек и глаз тоже нет, а это…
Макс без предупреждения кинулся на него. Никто из парней на это не рассчитывал — один на троих, это им и в голову не пришло. Так что Макс воспользовался эффектом неожиданности, не собираясь упускать свой шанс. Он не мог повалить Йенса на землю, потому что тогда вмешается Томас, так что оставался только один выход.
Йенс с друзьями отпрянули, но Макс наступал, он все бил и бил обидчика кулаком по лицу. Раньше он никогда так не бил людей и удивился тому, как это больно. Но эффект был потрясающий: Йенс громко завопил, кровь хлынула у него из носа. Мальчишка отпрянул назад и упал на землю, зажимая лицо руками. Из-под пальцев у него текла кровь. Он что-то сказал, но никто не понял его слов.
Макс угрожающе выставил вперед руки.
— Кто следующий? — кипя от гнева, выкрикнул он.
Макс был вне себя от ярости и, если бы в этот момент его не окликнула Сина, напал бы и на Томаса Фляйшера.
Он развернулся, чтобы проверить, все ли в порядке с сестричкой, и в этот момент Томас ударил его по левому уху. В голове экзотическим цветком распустилась боль.
Макс упал на землю и не успел опомниться, как Томас навалился на него, прижимая к земле. Макс чувствовал колени противника на руках и его зад у себя на животе. Оплеухи градом сыпались на лицо — правая щека, левая щека. Кожа горела от боли, верхняя губа лопнула, во рту появился привкус крови. Макс отбрыкивался, дергал тазом, орал как безумец, и в конце концов ему удалось стряхнуть с себя громилу. Мордоворот повалился на песок. Он не ожидал столь ожесточенного сопротивления и потому не
