Глава 14
Макс старался не смотреть на комиссара, чувствуя, как слезы наворачиваются ему на глаза. Он действительно расплакался там, на берегу реки, и не столько от чувства утраты, которое тогда еще не осознал, а от безысходности, от страха перед тем, что случится теперь… и от стыда. Ему было стыдно за свой поступок.
— И тогда вы сразу вернулись домой? — спросила Франциска.
— Да. — Макс кивнул. — Я просто не знал, что делать дальше, где мне искать ее.
— Как повели себя ваши родители?
— Устроили скандал. Отец поколотил меня, а потом они около часа искали Сину в саду и на улице, звали ее… Все без толку, конечно, только зря теряли время, но они и слушать ничего не хотели. Только после этого мама позвонила в полицию.
Франциска кивнула.
— В отчете сказано, что Сина оставалась без присмотра около трех часов.
— Да, это так.
— Что вы сегодня думаете об этом? Ваша сестра могла пойти на пляж? Она нашла бы дорогу сама?
— Я часто задумывался об этом. Она удивительно хорошо ориентировалась в пространстве, полагаясь на слух, нюх и память. Феноменальная память, кажется, это так называется. Чего Сина только не подмечала… — Макс покачал головой. — Но я не знаю.
— Послушайте, мне тут пришло в голову… Когда вы рассказывали, как ходили на пляж с сестрой.
— Что?
— Скорее всего, похититель уже тогда видел вас. Он мог прятаться в лесу, наблюдая за тем, как маленькая девочка купается голой. Для потенциального маньяка это зрелище могло стать толчком к действию. Если это так, то с того момента его преступление было неотвратимо, и потому не имеет особого значения то, что вы в тот вечер оставили Сину одну. Это дало маньяку шанс, но если бы ситуация сложилась иначе, он все равно рано или поздно похитил бы ее.
— Вы говорите это, чтобы утешить меня? — Макс поднял глаза.
— Нет, я совершенно серьезна.
Они помолчали. Унгемах не знал, что тут еще сказать. Молчание стало гнетущим, и тишина нарушалась только грохотом кастрюль на кухне.
— Вашего отца тогда тоже подозревали, вы знали об этом?
Макс кивнул.
— Они тогда даже арестовали его, потому что он словно обезумел. Сейчас я думаю, что эти подозрения были в какой-то мере оправданны. Какой отец станет пьянствовать целый вечер, не замечая, что его слепая дочь пропала!
— Показания вашей матери и анализ на уровень алкоголя в крови сняли с него вину, но следователь всерьез рассматривал эту версию. Позвольте мне спросить, как вы сейчас к этому относитесь? Как вы думаете, ваш отец мог быть как-то замешан в той истории?
Унгемах покачал головой.
— Нет, полагаю, что нет. Он был очень агрессивным человеком, часто бил меня, но Сину никогда и пальцем не тронул. Знаете, когда он лишился работы, то стал сильно пить — и тем вечером напился в стельку. Я не представляю, как он мог сделать что-то подобное в таком состоянии.
— Почему его уволили? — поинтересовалась Франциска.
— Тогда я не знал об этом, а потом, когда прошел процесс и его признали виновным, я прочитал об этом в газете. После окончания своей смены отец забыл перекрыть вентиль, и дело дошло до взрыва. Кто- то погиб. Отца осудили за преступную халатность и приговорили к условному заключению и денежному штрафу.
— Да, такое любого с ума сведет, — покивала Франциска. — А что стало с вашими родителями потом?
— Не знаю, и меня это, признаться, не интересует, — отрезал Макс.
— Мне очень жаль.
— Я думаю, каждый имеет на это право. Мне не хотелось бы говорить на эту тему, к тому же она не имеет никакого отношения к расследованию, верно?
— Нет, не имеет… — Франциска немного опешила от такой бурной реакции. Она не думала, что эта тема для Макса столь болезненна.
Унгемах поможет ей, но не станет говорить с ней о своих родителях. У всего есть свои границы.
— Я хоть чем-то вам помог? — спросил он.
— Пока не знаю. К сожалению, все именно так, как указано в отчете. Вы ничего не видели. Я надеялась получить от вас хоть пару зацепок, что-то, на что тогда не обратил внимания следователь.
— Извините, — виновато протянул Макс.
— Ничего, в любом случае стоило попытаться. Кроме того, я познакомилась с будущим чемпионом мира по боксу в тяжелом весе, — попыталась пошутить Франциска.
