заметил.
— Хорст! — завопил он, едва дойдя до двери.
Макс прошмыгнул вдоль задней стенки контейнера. Там валялись старые шины, за которыми легко было спрятаться. Край контейнера от дома отделяли всего четыре метра, и Унгемах решил устроиться именно там. Место оказалось выгодным, да и поспел он вовремя. Из дома как раз вышел тот же механик. В правой руке он сжимал разводной ключ.
Механик остановился, расправив плечи и выдвинув вперед подбородок. Этот приземистый мужичок с пивным животом и большой задницей вряд ли мог произвести на кого-либо впечатление, но его жесты и мимика не оставляли сомнений в том, кто здесь начальник.
— Как ты мог меня уволить?! — завопил водитель «сеата», остановившись в трех метрах от механика.
Он трясся всем телом, сжимая и разжимая кулаки.
— Я что, неясно выразился по телефону? — хрипло осведомился механик.
— Ясно, но я хочу, чтобы ты сказал мне это в глаза!
— И скажу! — Толстяк шагнул вперед, похлопывая разводным ключом по открытой ладони. — Убирайся отсюда вон, иначе я тебе череп проломлю, мерзкий извращенец!
Водитель «сеата» замер на месте, но уже через мгновение взял себя в руки.
— Хорст, что все это значит? Я что, плохо работал? Я всегда тебе помогал, когда было нужно! И что теперь?
— Ты солгал мне! Я никогда не принял бы тебя на работу, если бы знал о твоем прошлом. Знаешь, таких ублюдков, как ты, нужно четвертовать! А теперь убирайся отсюда, последний раз тебе говорю! Не выводи меня!
Ключ мерно поднимался и опускался на ладонь. Водитель уставился на своего бывшего начальника. Возможно, одних слов и разводного ключа было недостаточно, чтобы окончательно прояснить ситуацию, но выражение глаз механика не давало усомниться в ее исходе.
— Ты совершаешь ошибку. Большую ошибку! — попятившись, водитель покачал головой.
— Ты мне еще угрожать будешь?! — вдруг сорвался на крик механик. Сделав шаг вперед, он замахнулся разводным ключом.
— Хорст! — женский голос доносился из контейнера.
Макс не видел, что это за женщина, но окрика хватило для того, чтобы остановить механика. Тот замер в комичной позе, с занесенным над головой разводным ключом. Водитель «сеата» тоже застыл на месте, выставив вперед руки. Если бы не женщина, дело дошло бы до драки. Во двор выбежала толстушка в джинсах и розовой кофточке, распираемой ее необъятной грудью. Сразу стало понятно, что командует тут вовсе не Хорст, а эта дамочка.
Женщина, смешно семеня, подобралась к водителю «сеата» и, схватив его за плечи, оттащила прочь.
— Да я же едва подоспела! — заорала она. — Ему что, обязательно кидаться на тебя, чтобы ты убрался отсюда?! Выметайся! Документы получишь по почте, мы выплатим тебе зарплату до конца месяца плюс отпускные. И не смей даже заикаться о трудовом законодательстве, а то ни евро не получишь! А теперь пошел вон! — Женщина толкнула его, да так сильно, что тот споткнулся и чуть не упал в грязь.
Отпрянув за контейнер, Макс пробежал мимо шин, протиснулся между двумя досками в заборе и очутился у ворот. Присев за забором, он увидел, как мужчина сел в «сеат», хряснул дверцей и сорвался с места. Дождавшись, пока машина выедет со двора, Макс метнулся вперед. Ему было все равно, увидят его или нет. Выбежав из ворот, он пропустил грузовик, перескочил через дорогу и запрыгнул в свой автомобиль. Его никто так и не окликнул, а значит, его не заметили.
Заведя мотор, Унгемах развернулся и поехал за «сеатом». Тот уже успел отдалиться метров на двести-триста. Макс вдавил педаль газа в пол. У его БМВ был очень мощный двигатель, и уже через две минуты он почти догнал серебристый «сеат». Между ними маячили еще два автомобиля, но в этом районе нельзя было превышать скорость семьдесят километров в час, да и движения на улицах почти не было, поэтому Унгемах не боялся отстать.
Зазвонил телефон.
Переключив мобильный на громкую связь, Макс услышал голос Колле:
— Ты где?
— В Ганновере. Еду по адресу той транспортной компании, — солгал Макс.
— Ты выяснил, как она называется? — удивился тренер.
— Да.
— Не совершай необдуманных поступков, — с нажимом произнес Колле.
— Не буду, не волнуйся.
— И перезвони мне, если что.
Попрощавшись, Унгемах отключился, нажав на кнопку на руле.
Глава 28
Франциска и Пауль показали свои удостоверения, и Рольф, снимая перчатки, наконец вышел из темной, провонявшейся рыбой пристройки. Готтлоб заметила кровь на его переднике и спросила об этом Вилкенса.
— Это рыбья, — хрипло пояснил он. — Когда отрезаешь им головы, можно забрызгаться.
— Вы сами ловите рыбу? — поинтересовался Пауль.
— На меня что, кто-то донес? И тут же явилась полиция? — возмутился Вилкенс.
— Пожалуйста, отвечайте на поставленный вопрос, — ледяным тоном заявила Франциска.
— Да, я сам ловлю рыбу. Выезжаю из дома в три часа утра, в шесть возвращаюсь. У меня есть лицензия от рыболовецкого ведомства, меня регулярно проверяет окружная ветеринарная служба, все в порядке. А теперь не могли бы вы объяснить мне, что все это означает? Вы отвлекаете меня от работы.
— Кому вы продаете рыбу? — спросил Адамек.
— Гостиницам, ресторанам, частным клиентам. Мои копченые угри и форель славятся по всему Ганноверу. Никто не готовит рыбу лучше меня. Все дело в способе копчения. Это старый фамильный секрет!
— И получается прожить на полученные деньги?
— Труд нелегкий, но на жизнь хватает.
— Где вы были в ночь с субботы на воскресенье? — выпалила Франциска, видя, что собеседник отвлекся.
— А что? — прищурился Вилкенс.
— Пожалуйста, отвечайте на вопрос. — Готтлоб невозмутимо смерила его взглядом.
— А, вот в чем дело… — протянул Вилкенс. — Цирковски на меня донесла, да?
— Господин Вилкенс, пожалуйста…
— Эта тупая сучка никак не оставит меня в покое! Но теперь она зашла слишком далеко! Я подам на нее жалобу за клевету! Немедленно! Нельзя же позволить, чтобы эта фригидная тварь просто так ходила и обливала дерьмом порядочных людей! — Вилкенс настолько разозлился, что у него покраснели уши и лицо. Он размахивал руками, будто пытаясь поймать очередную рыбу.
— Господин Вилкенс, успокойтесь, пожалуйста. Никто на вас не клеветал. Мы проводим рутинный опрос во время расследования. Просто скажите нам, где вы были в ночь с субботы на воскресенье.
— В ту ночь, когда из интерната похитили девочку, да? Значит, все дело все-таки в Цирковски. Лучше бы ее саму проверили! У них в интернате не хватает сотрудников, чтобы присматривать за детьми, а ночью за ними и вовсе не смотрят. Я это еще тогда говорил. Любой мог пробраться…
— Господин Вилкенс! — перебила его Франциска. — Пожалуйста, отвечайте на вопрос! Где вы были в ночь с субботы на воскресенье?
