ушах.
Макс немного удивился. Конечно, речь шла о европейском чемпионате по боксу в тяжелом весе, но на такой ажиотаж он не рассчитывал. Казалось, зрители хотят своими криками загнать его назад в раздевалку. Боксер и тренер подошли к рингу. Тут свет прожекторов был ярче, от них исходил жар. Перед рингом оба свернули налево и поднялись по деревянным ступеням к углу Макса. Колле раздвинул канаты ринга, и его подопечный пробрался внутрь, легонько пританцовывая на месте. Подняв руки, Макс гордо продемонстрировал зрителям свое могучее тело.
Казалось, это невозможно, но крики стали еще громче.
Опустив руку на плечо ученика, Колле оттащил его назад, в угол.
— Слышишь? Они уже понимают, что сегодня произойдет, и бесятся от бессилия.
Кивнув, Макс расслабил руки. С бицепсами и трицепсами все было в порядке, да и вообще, сегодня все мышцы в его теле были в превосходном состоянии. Прекрасные условия для боя, вот только… Но нет, нужно избавиться от мыслей о Сине на ближайшие двадцать минут. Он справится!
Комментатор представил его публике. Макс уже был знаком с этим темноглазым черноволосым мужчиной, который вел и прежние его поединки.
— В левом углу… Его вес — сто два килограмма… Рост — метр восемьдесят два… Провел двадцать шесть поединков… Ни одного поражения… В двадцати двух боях одержал победу нокаутом…
В этот момент произошло то же, что случалось всегда, когда Макс выступал не в Германии: толпа начала швырять в него попкорном и вопить: «Вранье! Вранье!»
— Чемпион Европы в тяжелом весе… Сегодня защищает свой титул… Непобедимый мастер… Макс… Ууууууунгемааааааааах!!!
Со скучающим видом Макс вышел в центр ринга. На самом деле он был сосредоточен и готов к бою, но публика ждала от него представления. Боксер поднял руки и повернулся. Свист и презрительные возгласы стали тише. Вот такие они, итальянские фанаты: горячие головы, да быстро выдыхаются.
Сейчас на Макса смотрели тысячи глаз. Мужчины, женщины, даже пара малышей. Унгемах видел их всех и в то же время никого, зрители смешались для него в одну цельную, колыхающуюся массу, лишенную лиц и имен. Но вон там, в первом ряду, черт побери, это же не…
Нет! Нет, он ошибся! Но на мгновение ему подумалось… Да что сегодня за вечер такой? С Максом еще не случалось ничего подобного во время боя. Он заставил себя сосредоточиться на противнике. Тот сидел на своем табурете, широко расставив длинные ноги и опустив руки на средний канат ринга.
Сальваторе де Мартэн, «Лигурийский Исполин». Да, этот парень действительно был исполином: даже сидя он производил впечатление великана.
Рефери вызвал обоих противников в центр ринга. Они посмотрели друг другу в глаза. Де Мартэн на голову возвышался над Унгемахом, а мышцы итальянца были жилистыми и твердыми, не такими рельефными, как у Макса. Спокойные темные глаза насмешливо смотрели на Унгемаха сверху вниз. Макс коснулся своими перчатками перчаток противника, повернулся и прошел в свой угол. Когда он плюхнулся на табурет, Колле вставил ему в рот капу.
— Следи за его выпадами. С такими руками этот парень может ударить тебя из одного угла ринга, пока ты будешь стоять в другом!
Макс кивнул.
Прозвенел гонг.
Итальянец приближался к нему, приняв защитную стойку. Макс, пританцовывая, подождал, пока противник подойдет ближе, отпрянул и сам стал обходить ринг. Де Мартэн преградил ему путь, так что пришлось двигаться в другую сторону, уводя громилу за собой.
Ведущая рука де Мартэна метнулась вперед. Макс не рассчитывал на то, что противник до него дотянется, но был готов к этому, потому не вышел из защиты. Удар не был сильным, парень просто пытался прощупать противника. Унгемах позволил ему это. Не открываясь, он уклонился и вновь пошел по рингу. Из угла итальянца донесся чей-то крик, который Макс расслышал, несмотря на шум. Словно этот крик был сигналом к действию, «Лигурийский Исполин» бросился в атаку. Наклонив торс вперед и сохраняя идеальную стойку — руки у груди, — он начал теснить Макса к канатам ринга.
Правая рука метнулась вперед, задев плечо Унгемаха. Его шанс!
Быстрый выпад, пронырнуть вправо, выбросить вперед левую… Но де Мартэн следил за ним. Он успел отскочить, так что Макс лишь коснулся его предплечья.
И вот они вновь стоят друг перед другом, выжидают, надеются на удачу. Казалось, Сальваторе уже сейчас хочет все поставить на карту. Он надвигался на Макса, словно молотильщик — удар сыпался за ударом, Унгемаха теснили к углу. Пока что Макс позволял это. При следующем ударе, когда откроется защита, он…
— Макс!
Всего одно слово, его собственное имя… Словно гром оно прозвучало в его сознании. Этот голос, голос Сины. Она в опасности…
Сосредоточенность Унгемаха исчезла, и он пропустил удар по лицу. Не такой уж сильный удар, но и этого было достаточно, чтобы отбросить его в угол. Канаты спружинили, возвращая Макса в стойку, и тот успел инстинктивно уклониться от выпада итальянца, поспешно отпрянув в сторону.
Публика ликовала.
Наверное, зрителям казалось, будто их герой действительно близок к победе. Да, Максу сейчас было несладко, но де Мартэн тут был ни при чем.
Унгемах чувствовал, что еще не готов начать контратаку. До конца этого раунда нужно было держаться от итальянца подальше, пока к нему не вернется прежняя собранность. «Сина, о боже, Сина!»
Радуясь предстоящей победе, де Мартэн опустил ведущую руку, готовясь к апперкоту. Глупая ошибка. Макс уклонился и легко взял «Лигурийского Исполина» в захват. На мгновение, прежде чем их растащил рефери, Унгемах почувствовал запах пота и учащенное дыхание у своего уха. А потом великана оттащили в сторону, и гонг возвестил о завершении первого раунда.
Макс устало опустился на услужливо подставленный табурет. Боб, его катмен, вытащил капу.
— Что случилось? — Колле влил ему в рот изотоник.
— Ничего, все в порядке. — Макс жадно глотал напиток.
— Посмотри на меня! — Лицо Колле было совсем близко.
Казалось, тренер пытается заглянуть ему в душу, скрывающуюся в глубине глаз.
— Ты отвлекаешься.
— Может быть, сегодня не мой день.
— Ну ладно… — Колле опять сунул ему в рот бутылку с изотоником. — Тогда отправь его в нокаут в четвертом раунде. Заболел ты, что ли?
Макс мог бы возразить, что чувствует себя превосходно, но не успел — в рот ему опять сунули капу. Колле, втирая вазелин в его лоб и скулы, проникновенно заглянул Унгемаху в глаза.
— Ты справишься, слышишь?
Макс кивнул.
Почему бы и нет? Зачем рисковать? За это ему никто спасибо не скажет, да и ради этой публики не стоило устраивать шоу. Все равно они его ненавидят. Чем раньше он выберется из этой передряги, тем лучше.
Прозвенел гонг, и Макс выпрыгнул на ринг как ни в чем не бывало. И все же он чувствовал себя не в своей тарелке. От привычной сосредоточенности в бою не осталось и следа. Ох, хоть бы обошлось!
Мартэн вновь стал осторожнее, сохраняя былую идеальную защиту, но сейчас он должен был сделать первый ход — его болельщики рассчитывали на это, кричали, требовали победы.
И потому он начал атаку.
Макс ожидал этого. Он позволил противнику подойти, уклонился от слабого джеба и вложил всю силу в свой знаменитый удар правой.
Кулак метнулся вперед, столкнулся с защитой Сальваторе и почти нейтрализовал ее, отбросив противника на канаты. Макс наседал, проворачивая быструю комбинацию ударов, один из которых пришелся итальянцу в висок. Он был не настолько сильным, чтобы сбить лигурийца с ног, но достаточным,
