Возвращение домой.Том 1

— Сиди, сиди. Я поставлю поднос сюда, на табуретку. — Она подвинула свое старое «нянькино» кресло и уютно устроилась в нем спиной к окну. — Когда самочувствие неважное, нет ничего лучше чашечки чая. По-женски нездоровится, да?

Джудит могла бы ответить утвердительно — вышла бы прекрасная отговорка, но она никогда не лгала Мэри и даже теперь не могла заставить себя сделать это.

— Да нет, совсем нет.

— Когда это началось?

— Недавно. — Мэри протянула ей дымящуюся чашку, и она задребезжала на блюдце, когда Джудит приняла ее слегка дрожащей рукой. — Спасибо, Мэри. Ты просто ангел. Как хорошо, что ты не пошла на море. Не знаю, что бы я без тебя делала.

— Не помню, чтобы ты когда-нибудь так плакала.

— Да… наверно, такое со мной впервые…

Джудит отхлебывала маленькими глоточками чай, обжигающий и восхитительно бодрящий.

— Что-то случилось, ведь так?

Джудит глянула на нее, но Мэри, опустив глаза, сосредоточенно наполняла свою чашку.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я не дура. Я всех вас, ребятки, знаю как свои пять пальцев. Что-то произошло. Просто так ты бы не рыдала, будто пришел конец всему.

— Я… я не уверена, что хочу об этом говорить.

— Уж кому-кому, а мне ты можешь рассказать. У меня есть глаза, Джудит, я видела, как ты растешь. И я всегда побаивалась, что это может произойти.

— Что может произойти?

— Дело в Эдварде, так?

Джудит подняла глаза — в лице Мэри не было ни праздного любопытства, ни осуждения. Ей нужен был голый факт. Она не станет порицать и обвинять. Она много чего повидала в жизни, и никто лучше ее не знает детей Кэри-Льюисов со всеми их достоинствами и недостатками.

— Да, в Эдварде, — тихо ответила Джудит. Признаться в этом, высказать это вслух было несказанным облегчением.

— Влюбилась в него?

— Избежать этого было практически невозможно.

— Вы поссорились?

— Нет, Мы не ссорились. Просто между нами возникло непонимание.

— Вы все обсудили и расставили по местам?

— Мы пытались, мы говорили, но только пришли к выводу, что наши чувства не совпадают. Понимаешь, я думала, что настал момент рассказать ему о своих чувствах. Думала, мы уже переросли стадию притворства. Но я жестоко ошиблась и в конце концов только выставила себя идиоткой…

— Ну-ну, только не надо опять плакать. Мне можешь открыться. Я пойму…

Джудит с трудом скрепилась, приложила скомканный платок к лицу, отпила еще чаю.

— Разумеется, оказалось, что он меня не любит. Он привязан ко мне, как к Лавди, но я не нужна ему навсегда. На самом деле, нечто подобное уже было раньше, В прошлое Рождество. Но я была тогда слишком маленькая, и я как бы… испугалась. Мы повздорили, и могло сложиться страшно неловкое положение для нас обоих. Но все обошлось, потому что Эдвард вел себя так разумно, готов был все забыть и начать сначала. И все утряслось. А сегодня…

Но, конечно же, она не могла рассказать Мэри — это было слишком личное. Интимное. Даже постыдное. Она сидела, опустив глаза в чашку и чувствуя, как щеки заливает предательский румянец.

— На этот раз вы зашли чуть дальше, да? — догадалась Мэри.

— Можно сказать.

— Что ж, такое случалось и раньше и еще будет не раз. Ух, как я зла на Эдварда! Он милейший человек и способен очаровать кого угодно, но ни капли не думает ни о других, ни о будущем. Порхает по жизни как мотылек. Другого такого парня на свете не сыщешь, заводит друзей и тащит их домой толпами; вот он с одним, а не успеешь оглянуться — уже с другим.

— Я знаю. Знала, наверно, всегда.

— Хочешь еще чаю?

— Чуть позже.

— Как голова?

— Получше, — Это была правда. Но на месте ушедшей боли осталась пустота, словно страдания вытянули из нее всю душу. — Я пообещала Эдварду, что приду в бухточку. Попозже, когда станет попрохладней.

— Но ты не хочешь.

— Не хочу. И дело не в дурном самочувствии, я просто не хочу никого из них видеть — ни Лавди, ни Афину, никого. Не хочу, чтобы они смотрели на меня, задавали вопросы, недоумевали, в чем дело. Не хочу ни с кем встречаться. Хорошо бы просто исчезнуть.

Она ожидала, что Мэри заведет: «Не будь дурехой; чего ты добьешься, если убежишь?.. Ты не можешь просто взять и исчезнуть… Уж не собираешься ли ты провалиться сквозь землю?..» Но Мэри вместо этого неожиданно заявила:

— По-моему, не такая уж плохая мысль.

Джудит уставилась на нее в изумлении, но Мэри сохраняла невозмутимый вид.

— Мэри, ты о чем?

— Где сейчас миссис Сомервиль? Твоя тетя Бидди.

— Тетя Бидди?!

— Именно. Где она живет?

— В Девоне. В Бави-Трейси. У нее там собственный дом.

— Ты ведь собиралась съездить к ней?

— Да… Когда-нибудь.

— Я знаю, что лезу не в свое дело. Но думаю, тебе следует поехать туда прямо сейчас.

— Сейчас?!

— Да, сейчас. Сегодня же.

— Но я не могу просто взять и уехать…

— Послушай, что я скажу, детка. Просто выслушай меня. Кто-то должен это сказать, а кроме меня некому. Твоя мать на другом краю света, а миссис Кэри-Льюис, несмотря на всю свою доброту, никогда не могла стать ей равноценной заменой. Как я уже сказала, я никогда не упускала тебя из виду, знаю тебя давно и наблюдаю за тобой с того самого дня, когда Лавди впервые привезла тебя из школы. Я видела, как ты становишься частью семьи, вливаешься в жизнь Нанчерроу, и это было прекрасно. Но здесь таится и опасность. Потому что Кэри-Льюисы — это не твоя семья, и если ты не будешь осторожна, то можешь потерять свое собственное «я». Тебе уже восемнадцать. Самое время вырваться на свободу и пойти своей дорогой. И не подумай, ради Бога, что я хочу от тебя избавиться! Я буду очень, очень по тебе скучать и не хочу тебя терять. Просто Кэри-Льюисы — это Кэри-Льюисы, а ты — это ты, и я боюсь, что если ты не покинешь Нанчерроу в ближайшем будущем, ты можешь забыть эту истину.

— С каких пор у тебя появились такие мысли, Мэри?

— С прошлого Рождества. Я догадывалась, что ты увлеклась Эдвардом, и всей душой молилась за тебя, потому что знала, чем все это кончится.

— И, разумеется, была права.

— Да, но лучше бы я ошибалась. Одно скажу: эта семья, Кэри-Льюисы, — сплошь сильные личности. Прирожденные лидеры, можно сказать. Да, ты попала в переплет, на твою долю выпали тяжелые переживания, но в таких случаях главное — не пасовать. Захватить инициативу. Хотя бы ради того, чтобы спасти собственное достоинство.

Джудит понимала, что Мэри права. Ведь нечто подобное произошло в тот вечер, когда Билли Фосетт так напугал в кинотеатре бедняжку Элли. Джудит взяла тогда инициативу в свои руки и потащила всех в полицию, чтобы возбудить уголовное дело. Никогда она не чувствовала в себе такой силы, такой