— Нет.
— Я не помешаю?
— Ни капли. Я как раз не знаю, куда деваться от скуки. Поговорить бы с кем-нибудь…
Джудит вошла, закрыла за собой дверь, прошла через комнату и присела на край кровати. Она выглядела очень ладно и опрятно в белой блузке с воротничком в оборочку и бумажной юбке в сине-белую полоску. Ее только что приведенные в порядок волосы лежали гладко, тонкая талия была стянута алым кожаным поясом.
— Как вы теперь? — поинтересовалась Джудит.
— А, лучше! Только лень заниматься чем-нибудь.
— Поспали?
— Проспала весь день. — Диана вдруг нахмурилась. — А ты почему не на пляже вместе со всеми?
— У меня немножко разболелась голова. Эдвард пошел один.
— Это все из-за жары. Как тетя Лавиния?
— Она была просто необыкновенна. Разговорчивая как никогда. Удивительно, если учесть, через что она прошла.
— Как тебе кажется, сможет ли она теперь жить как прежде, со всеми ее милыми привычками?
— Конечно.
С минуту Джудит пребывала в нерешительности, потом сказала:
— Диана, мне нужно кое-что вам сообщить… объяснить. Мне надо уехать. Прямо сейчас.
Диана уставилась на нее в изумлении.
—Уехать?! Но, дорогая, почему, зачем?
— В общем, возникли кое-какие проблемы… Мы с Мэри пили чай, и тут зазвонил телефон…
— Я не слышала…
— Наверно, вы спали. Звонила моя тетя Бидди, Бидди Сомервиль. Она подцепила жуткий грипп, само собой, дядя Боб и Нед оба в море, она совсем одна, у нее в доме даже прислуга не живет, к ней ежедневно приезжает на велосипеде одна женщина из Бави-Трейси.
Короче, она взывала о помощи, просила, не могу ли я приехать и приглядеть за ней. Врач говорит, ей не следует оставаться одной.
— Ай-ай, дорогая моя, какой ужас! Бедная женщина! Ты не хочешь пригласить ее к нам?
— Ах, вы так добры, но я сомневаюсь, что она выдержит такую поездку. Думаю, поехать надо мне. Все равно я планировала погостить у нее чуть позже. Так что особой разницы не будет, если я отправлюсь сейчас.
— Какая ты добрая девочка.
Джудит улыбнулась. В эту минуту Диана отметила, что она выглядит крайне изможденной. Ее чудесные глаза ввалились, а яркая помада лишь подчеркивала мертвенную бледность щек. Бедное дитя, измучилась от головной боли! На долю секунды в голове Дианы промелькнуло подозрение: уж не случилась ли с Джудит какая-то неприятность? Она понимала, что надо бы спросить, проявить материнскую заботу, но в своем теперешнем состоянии не находила в себе сил, чтобы выслушивать какие-то признания и раздумывать о лишних проблемах. Вдобавок ко всему всегда существовала возможность, что это как-то связано с Эдвардом, и уже по одной этой причине лучше было оставаться в неведении. Да и, в конце концов, как бы она ни любила девушку, все-таки Джудит ей не дочь, а в настоящий момент у Дианы было полно поводов для беспокойства за собственных детей, будущее которых расплывалось в тумане неопределенности. Поэтому она без лишних расспросов отпустила Джудит.
— Безусловно, ты должна ехать, раз в твоей помощи так нуждаются. Как ты будешь добираться?
— Поеду на машине.
— Будь осторожна.
— Ну конечно.
— Когда ты отправляешься?
— Немедленно. Мэри помогла мне уложить чемодан. Всего лишь несколько самых необходимых вещей. Я не думаю, что пробуду там очень долго. Я еще вернусь, если можно, — хочу увидеться со всеми вами перед отплытием в Сингапур.
— Ну, конечно же, ты вернешься!
— Передадите полковнику мои извинения?
— Ой, я и забыла, ты ведь его уже не увидишь. И всех остальных тоже. Как ужасно, что ты уедешь, ни с кем не попрощавшись. Ты никак не можешь перед отъездом забежать на минутку в бухточку?
— Некогда. Попрощайтесь за меня со всеми.
— Непременно сделаю это, но знаю, что все будут ужасно огорчены.
— Мне… я очень сожалею обо всем. Вы так добры, я знала, что вы поймете.
— Ах, дорогая, ты же ни в чем не виновата.
Джудит встала, подошла и, нагнувшись, поцеловала Диану в щеку.
— Это совсем ненадолго, — пообещала она.
— В таком случае не будем прощаться. Скажем только «аu revoir» [68].
— Аu revoir.
— Приятной поездки.
Джудит улыбнулась, повернулась и пошла к выходу. В самых дверях Диана остановила ее:
— Джудит!
— Да-да…
— Мэри дома?
— Дома.
— Передан ей, что Пеко нужно выпустить в сад. И не будет ли она так добра принести мне чашечку чая?
Джудит закрыла дверь и вернулась в детскую. Мэри сидела у окна и ждала ее, глядя в сад. Когда Джудит окликнула ее, она повернула голову и поднялась.
— Была у миссис Кэри-Льюис?
— Да. Она не спала. Я рассказала ей нашу басню. Все в порядке, она не стала задавать лишних вопросов… Сказала только, что Пеко нужно выпустить в сад, и еще попросила, чтобы ты принесла ей чашку чая.
— И когда это только кончится, — криво улыбнулась Мэри.
— У меня на душе было бы нехорошо, если б я уехала, не попрощавшись с ней.
— Да, так бы никуда не годилось… Теперь тебе пора. Пойдем, я тебя провожу …
Джудит остановила ее.
— Нет. Пожалуйста, не надо. Я этого не вынесу, опять зареву.
— Ты правда не хочешь?
— Серьезно.
— Ну, тогда пока. — Они крепко обнялись. — Расстаемся совсем ненадолго, помни. Скоро увидимся. Не пропадай. И будь осторожна на дороге.
— Само собой.
— У тебя хватит бензина? В Пензансе, около станции, есть гараж, открыт по воскресеньям.
— Там я и заправлюсь.
— А деньги? У тебя есть наличные?
— Десять фунтов. Более чем достаточно.
— Не горюй по Эдварду, — напутствовала Мэри. — Не оглядывайся назад. Не дай горю сломить тебя. Ты для этого слишком молода и слишком хороша.
— Все будет в порядке.
Она вышла, а Мэри осталась потерянно стоять посреди детской. Пройдя по коридору, Джудит спустилась вниз. Машину она уже вывела из гаража, ее чемодан Мэри положила на заднее сиденье. Она села за руль, завела мотор, включила передачу. Колеса покатились по гравию. Она сдерживала слезы, но это стоило ей адских мук.
