– Какой он?
– Точь-в-точь ты.
– Нет, я ведь его раввин.
– Ты и китайский папа.
– Нет. Вот в этом ты ошибаешься, – сказал Пит. – Я не папа. Если хочешь знать, сказать такую чушь – непростительная ошибка с твоей стороны.
– Да, конечно.
– Я тоже имел несчастье совершить такую ошибку.
Он встал.
– Воздух.
– Куда ты идешь? – спросил Лен.
– На свежий воздух.
Они прошли на балкон и прислонились к перилам. Лен убрал очки в карман и потер глаза.
– С глазами у меня черт знает что творится, – сказал он. – Вот теперь я снял очки и хорошо вижу.
– Это вполне понятно.
– Это луна там наверху? Наверное, уже поздно, – сказал Лен. – Ты видишь вон те огоньки на дорогах? Все эти. Они как колокола. Они не столько светят, сколько звучат. Я вижу луну и отсюда, где стою. Это хорошо. Земной шар вертится. Сейчас не ночь. Ночи вообще нет. Просто Земля вертится. Слышишь луну? А? А огни? Это колокол. Это мы в него звоним. Мы создаем свет. Слышишь луну сквозь все эти звуки? Она внутри нас.
Глава девятнадцатая
– Мир на меня никак не давит, – сказал Марк. – Не вижу повода для переживаний.
– Какой-то ты особенный, – сказал Лен.
– Возможно. Особенный, но безразличный.
– Интересно, сохранишь ли ты безразличие, когда тебя станут колесовать? – спросил Пит.
– Ну уж нет.
– Значит, тебе не абсолютно все безразлично? – спросила Вирджиния.
– Я только хотел сказать, что все вокруг плохо и ужасно, – сказал Марк. – В рамках предлагаемых обстоятельств нужно признать факт наличия того факта, что в рамках предлагаемых обстоятельств существуют факты, которые я признать не могу. Но я ведь признаю, что я их не могу признать. Я признаю то, что в своем признании я признаюсь в неспособности признать кое-что из предлагаемых обстоятельств. Я признаю те обстоятельства, внутри которых вынужден действовать. Иными словами, я счастливейшим образом влачу свое жалкое существование.
– Очень рад за тебя, – сказал Пит. – Но с другой стороны, все не так уж плохо. Даже в нашей жизни случаются достижения, которые по меньшей мере дорогого стоят.
– Неужели?
– Твой дядя наверняка был главным раввином, – сказал Лен.
– Почему это?
– Почему? Начитался Талмуда и научился отвечать вопросом на вопрос!
– Кого и когда Талмуд учил отвечать вопросом на вопрос?
– Откуда я знаю? Я таки его не читал.
– Я таки тоже, – сказал Пит, – таки да.
– В таком случае, в рамках предлагаемых нашей беседой обстоятельств, – сказал Марк, – ты имел полное право сделать такое заявление. Ты судишь непредвзято. Поскольку я его тоже не читал, мы оба можем считать себя объективно полемизирующими сторонами.
– Я хотел сказать, что с какой-то точки зрения ты и сам можешь считать себя победой и достижением, – сказал Пит.
– Не стану отрицать. Но уверяю тебя, на самом деле я – тактическая победа в предлагаемых обстоятельствах стратегического поражения.
– Что-то ты сегодня на редкость развеселился, – сказал Лен.
– Ты радуешься жизни? – сказала Вирджиния.
– Не то слово, счастлив по уши, – сказал Марк. – Но зато я не задаю лишних вопросов.
– Странный все-таки этот наш старый мир, – сказал Пит.
Они сели.
– Ты сегодня отлично выглядишь, Джинни, – сказал Лен.
– Сама знаю.
– Она всегда отлично выглядит, – сказал Марк.
