– Пусть она плакучей ивой встанет у твоих ворот, – сказал Пит.
– Пусть лучше поинтересуется, как я себя чувствую и не нужно ли мне чего, – сказал Марк.
– Тоже дело.
– Что она на это сказала? – спросил Марк.
– Оливия?
– Да.
– Что ты далеко пойдешь, – сказала Вирджиния.
Смеркалось. Она собрала чашки и понесла их на кухню.
– Давай я помогу, – сказал Марк, идя за ней, – вытру их.
– Ты когда уезжаешь, Лен? – сказал Пит.
– Завтра.
– Слушай. Тут у меня немного деньжат образовалось. Держи, пригодятся.
– Да нет, у меня есть.
– Бери, бери.
– Ну ладно. Спасибо.
– С каким бы удовольствием я и сам куда-нибудь съездил, – сказал Пит.
– Так почему не едешь?
– Когда-нибудь поеду. Но если уж поеду, то далеко.
Марк открыл заднюю дверь дома и спугнул пробравшуюся через живую изгородь кошку. Он бросил камень через арку сирени. Вирджиния внимательно смотрела на него. Через широкое окно кухню заливали последние лучи предзакатного солнца. Перед тем, как попасть в помещение, солнечные лучи фильтровались до сиреневого цвета, проходя сквозь густые цветущие кусты.
– Замечательный вечер, – сказал он.
– И не говори.
– Где полотенце?
– Я сама сделаю. Иди к ребятам.
– Ты серьезно?
– Да.
Она ополоснула чашки и поставила их на сушилку. Потом вышла в садик. Остановившись под ветками сирени, она посмотрела вверх. Сквозь темно-зеленое покрывало листвы проглядывало небо, уже сгустившиеся под кустами сумерки прокалывал луч солнца. Отодвинув тонкую ветку, она подошла вплотную к стене, на которой висела паутина. Небо медленно опускалось за дома. Под аккомпанемент вечерней тишины вокруг нее сумерки густели. Ее шаги нарушили безмятежность травы. По краю небосвода вдруг полыхнуло красным. В это мгновение мир изменился. Вирджиния трогала ветки и стволы деревьев, ее била легкая дрожь, она сцепила руки, красные сполохи померкли, и стало темнеть еще быстрее. Длинные тени протянулись от изгороди. Она перешла туда, куда они дотянулись, к темному стволу дерева, и остановилась там, где ее тень пересеклась с другими тенями. Вытянутой рукой она могла дотянуться до изгороди. Ветки прикасались к ее локтю. Она закрыла лицо.
– Вирджиния.
Пит шел по траве, под аркой сирени.
– Что ты делаешь?
– Смотрю, как темнеет.
Он подошел к ней сзади и сжал ее груди.
– Джинни…
– Холодно.
Он повернул ее к себе и посмотрел на нее.
– Правда?
Вирджиния смотрела ему в глаза.
– Да.
– Что они там надумали? – спросил Марк. – Может быть, сказать им, что у меня лучшая кровать во всем Хэкни?
Лен не ответил.
– Мир полон сюрпризов, – сказал Марк.
Он подошел к этажерке и одним ударом задвинул на место две торчавшие книги.
– Понимаешь, – сказал он, – все зависит от того, как ты завязываешь галстук. Взять книгу. Фома Аквинский. Я никогда не прочел ни единого его слова. И что, лучше я от этого стал или хуже?
