поподробнее.
— Значит, Мари-Клер дала Эду отставку. Как интересно. Но почему?
— Может, он храпит? — высказала предположение Белла через пару дней. Мы сидели у меня на кухне. — Боже, это карри — фантастика, и я не могу поверить, что ты сама его приготовила.
И я тоже не могла в это поверить. Тео не было дома — он читал лекцию по теме «Солнечные пятна, полярные сияния и другие космические явления», поэтому я обошлась без его помощи. И, к моему изумлению, это оказалось нетрудно.
— Эд не храпит, — сказала я.
— Может, от него потом несет?
— Нет. От него пахнет «лимонной свежестью».
— Может, он зануда.
— Нет, — ответила я, протянув близняшкам домашний хлеб. — С ним очень весело.
— Радикальные политические взгляды?
— Насколько мне известно, нет.
Белла нахмурилась.
— Тогда что?
— Он случайно не скрытый трансвестит? — спросила Беа, сделав большой глоток белого вина. Она весь вечер заливала печаль алкоголем. — Вот это меня бы моментально оттолкнуло!
— Ну, вроде нет, — ответила я. — Не замечала.
Близняшки продолжили выдвигать предположения, а я взглянула на глянцевый каталог издательства, который красовался посреди стола. «Небесные тела» значились в списке — публикация ожидалась в мае. Тут же была фотография Тео: он небрежно облокотился о мою входную дверь, светлые волосы окружены нимбом от лимонно-желтого сияния солнца.
— Может, Эд тоже изменил Мари-Клер, как и Роуз? — выпалила Белла.
— Хмм. Сомневаюсь, но почему бы и нет? Кто хочет пак чой?
— Это загадка, — сказала Белла, взяв тарелку нежных тушеных листьев. — Но разве ты не рада, Роуз, что они расстались?
— Да, наверное, я не знаю. Хотя последние шесть месяцев я презирала ее, в этой истории я чувствую себя как-то странно. Я уже почти забыла Эда — даже больше не читаю его гороскоп, — и тут этот мерзавец появляется опять.
— Это я виновата, — испугалась Белла. — Хотя, если он прислал тебе эти конфетти на День святого Валентина, значит, он все равно нашел бы способ тебя увидеть.
— Возможно.
— Может, он просто соскучился, — сказала Беа, пожав плечами. — Вы же любили друг друга, сначала по крайней мере.
Я вытаращилась на нее.
— Да, — тихо проговорила я. — Любили. Не то слово. Я была от него без ума.
— Но ты как-то забавно проявляла свою любовь, Роуз. Посмотрим правде в глаза, ты его попросту игнорировала. — Алкоголь и любовные неудачи развязали Беа язык. Я поморщилась. — Поэтому он и завел интрижку, — неосмотрительно ляпнула она. — Ведь ты все время пропадала на работе. Мы с Беллой с самого начала так думали. Между прочим, твои грабители правы.
— По-моему, это добрые грабители, раз они вернули Руди, — дипломатично прервала ее Белла, протягивая Руди виноградинку. — Я так рада, что ты снова с нами, Руди! — прощебетала она. — Мы так волновались. Как он себя ведет? — спросила она. — Заметны последствия психологической травмы?
— Нет, он в полном порядке. По-моему, у него стокгольмский синдром [50], потому что он доволен похитителями, но почему-то все время кричит: «Гласная буква, Кэрол!» и «Вы — самое слабое звено!» Наверное, грабители смотрели дневные телеигры.
— Еще бы, ведь по вечерам они выходят на дело, — заметила Белла.
— Где Беверли? — заплетающимся языком спросила Беа. — Я бы хотела ее увидеть. Она очень милая.
— У нее опять свидание.
— Везет же некоторым, — расстроенно проговорила Беа. — И кто счастливчик?
— Парень из Шотландии, Хэмиш, с которым она снова встретилась на Новый год. На прошлой неделе они ходили в ресторан. Он музыкант.
— Уличный?
— Нет, дирижер оркестра. Гастролирует по всему миру.
— Но мне казалось, она положила глаз на Тео, — заметила Беа.
— Может быть, они столько времени проводят вместе, но я не понимаю, что между ними происходит. Беверли не очень-то распространяется о своей личной жизни, и мне не хочется на нее давить.
Руди ни с того ни с сего принялся трясти головкой и хлопать крыльями.
— Надо выкинуть этого чертова дрозда, Дэйв! — прокричал он и запрыгал на жердочке. — Вонючая птица меня достала!!
— Дэйв? Надо же, как интересно, — оживленно воскликнула Белла. — Значит, одного из грабителей зовут Дэйв.
— Я хотел его продать, Джон! — завопил Руди. — Я пробовал! Но кому он нужен?
— А второго — Джон, — сказала Беа, подняв голову, — до этого она лежала на столе. — Записывай! — Я записала имена: Дэйв и Джон — и решила утром позвонить в полицию. Интересно, позволят ли Руди выступить свидетелем обвинения в суде?
— Надеюсь, Эндрю весело проводит время, — вздохнула Белла.
Беа простонала и закатила глаза.
— Он на церемонии награждения, но девушек и жен не приглашали, — беззаботно проворковала Белла. — Завтра увидимся.
— И послезавтра, — злобно прошипела Беа, подчищая тарелку. — И послепослезавтра, и послепослепослезавтра, и на следующей неделе, и через месяц, и через год, и через десять лет, и через столетие, будь он проклят!
— Беа, не вредничай, — попросила Белла. — Порадуйся за меня.
— Не могу — мой бойфренд меня только что бросил! А ты небось уже замуж собралась за своего драгоценного Эндрю, да?
— Ну, — Белла залилась краской, — не знаю, я…
— Собралась! Собралась! — закричала Беа, с грохотом швырнув посуду в раковину. — Ты выйдешь замуж за своего несчастного Эндрю, будешь жить с ним и оставишь меня ОДНУ! — Она яростно поливала тарелки «Фэри», а мы с Беллой обменялись встревоженными взглядами.
— Не волнуйся, Беа, — ласково проговорила Белла. — Я уверена, ты скоро встретишь достойного мужчину. Генри тебе не подходит, иначе он бы не встречался с «другой женщиной», как ты думаешь? Он бы встречался с тобой. У Эндрю куча знакомых, — бодро добавила она. — Я спрошу у него, он поможет тебе найти хорошего парня.
Беа простонала и приложила правую руку ко лбу.
— О боже, — проговорила она. — Я ничтожество… и напилась как свинья. Пойдем домой.
Позднее, готовясь ко сну, я задумалась: что, если Белла действительно выйдет замуж? Ведь, похоже, это входит в ее планы, и, когда это произойдет, Беа будет убита. Я представила, как она громко рыдает на первом ряду в церкви во время венчания и вскакивает на ноги, когда викарий спрашивает, есть ли хоть одно препятствие, из-за которого эти двое не могут быть соединены священными узами браками. Белла выкрикивает: «Да! Это я!» Ведь они с Беллой почти всю жизнь прожили вместе, сплелись, как восьмерка. А теперь существовала реальная опасность, что связь порвется, и Беа испытывала хроническую неуверенность в себе. Я чистила зубы и представляла, как она, брошенная и одинокая, сидит в их квартире на Брук-Грин, откуда Белла вывезла все свои вещи.
Я аккуратно сплюнула пасту в раковину и открыла зеркальный шкафчик. На нижней полке стояли мои туалетные принадлежности: увлажняющий крем, зубная паста и духи «Эгоист». На верхней — вещи Тео.
