Разлуки и радости Роуз

нельзя оскорблять босса.

— Тревор, малыш! — воскликнул Рики, раскрыв объятия. — Рейтинги снова пошли вверх, и все благодаря тебе! Вот. — Он встал на четвереньки и обнял обалдевшую собаку. — Дай я тебя поцелую покрепче.

— Будешь знать, как нахальничать, Тревор. — Бев поджала губы.

— Этот пес — настоящий талант, — сказал Рики, а Тревор из вежливости лизнул ему ухо. — Я даже думал, не выдвинуть ли его на премию «Колумнист года». Он гордость «Дейли пост». Как дела в нашем отделе скорой помощи, Бев? Спасибо, что согласилась помочь.

— О, все в порядке, — ответила она. — Все утро я распечатывала письма — письма в защиту Роуз, кстати, — многозначительно проговорила она. — Мы получаем не меньше десяти таких писем в день. Вот, — она протянула ему одно, — хочешь взглянуть? — Он пробежал письмо глазами, кивнул и отдал его Бев. — Читатели искренне поддерживают Роуз, — мило добавила Бев.

— Ммм-да, я вижу. Мне и самому куча таких писем приходит. Хмм, когда у тебя последний день, Роуз? — обеспокоенно спросил он.

— В четверг.

— Послушай, ты особенно не спеши с уходом. Мои ребята проводят расследование — я дам тебе знать.

После обеда позвонил Тео и сказал, что в разделе новостей прессы «Ивнинг стандард» появилась статья под заголовком «Что задумала Электра?». Я пробежала статью глазами:

Мы подозреваем, что скандал с письмом в колонку экстренной помощи — грязная игра… дело рук Рекса Делафоя… лесбийский любовный треугольник оказался подставой… Видели, как Электра нежничает с мужем Джезом в «Граучо»… Возможно, слухи о ее связи с женщиной — неправда… Что же будет со штатным психологом «Пост», чья репутация опорочена? Следите за новостями.

Вечером, сидя дома перед телевизором рядом с Тео, я перечитывала заметку, когда в дверь постучали.

— Это еще кто? — спросил Тео. — Время двенадцатый час. — Я пожала плечами. Он выглянул в окно. — Курьер на мотоцикле. Ты ждешь письма?

— Нет.

Тео открыл дверь и вернулся в гостиную с большим пластиковым пакетом, адресованным мне. Внутри был экземпляр завтрашнего выпуска «Дейли пост». «СТЫДИСЬ!!!» — гласил заголовок над огромной фотографией Электры. Звезда разыгрывает лесбийский роман, чтобы продвинуть свой новый сингл! Король пиара замешан в фальсификации! На развороте красовался снимок Электры под руку с мужем и с торжествующей улыбочкой на губах, а внизу — моя маленькая фотография и заголовок: «Уважаемая журналистка оправдана». Я прочитала статью. Тео читал через мое плечо, и я чувствовала тепло его руки на своей.

Муж Электры стал инициатором публичной аферы, провернутой Рексом Делафоем, на которой нажились все стороны-участники, кроме Роуз Костелло из «Дейли пост». Сингл Электры взлетел на первое место в чартах… бэквокалистка только выиграла от скандала и начала сольную карьеру… ее бойфренд одурачен… Рекс Делафой, разозленный враждебной статьей Костелло, был рад отыграться в прессе… Ассистентка Костелло Серена Бэнкс передала письмо «Дейли ньюс», соблазнившись взяткой… Роуз Костелло предприняла все мыслимые меры предосторожности, чтобы защитить конфиденциальность звезды, но была введена в заблуждение этим циничным жульничеством…

— Ее репутация полностью восстановлена, — Тео прочитал вслух первый абзац колонки. — Роуз Костелло достойна абсолютного доверия «Дейли пост». — Он нежно погладил меня по плечу. — Вот видишь!

В статье со злобой говорилось, что больше всего не повезло «Дейли ньюс»: они выставили себя дураками, потому что попались на уловку и заплатили восемьдесят тысяч за письмо, которое оказалось мистификацией. В заметке даже приводились таблицы, где сравнивался тираж обеих газет — у «Дейли пост» за последние три месяца появилось четыреста тысяч новых подписчиков.

— Единственное, что удалось «Дейли ньюс» — увеличить популярность нашей замечательной колумнистки, Роуз Костелло, — с улыбкой зачитал Тео. — Она будет продолжать помогать вам в проблемных ситуациях, как всегда, сочетая доброту и здравый смысл.

Я читала эти строки с рассеянным интересом, будто все это произошло не со мной. К первой странице была прикреплена записка от Рики: Извини меня, Роуз. Я понял, что ты поступила правильно, не показав мне письмо. Завтра мы первым делом поговорим о твоем новом контракте.

— Боже, он передо мной извинился, — изумленно произнесла я, улыбаясь, как чеширский кот. — Чудеса творятся.

— Что ж, после всего этого ты должна попросить у него прибавку, — посоветовал Тео. — Двадцать процентов как минимум.

— Пять, — отрезал Рики на следующее утро.

— Двадцать, — сладким голосом повторила я.

— Это уж слишком.

— Мне все равно. Пострадало мое достоинство, моя репутация, и мое слово было поставлено под сомнение.

— Тогда десять. — Да пошел ты, подумала я. Повернулась и направилась к выходу. — Четырнадцать. — Я коснулась ручки двери. — Пятнадцать? — Я открыла дверь и шагнула в коридор. — Ну ладно, так уж и быть! Шестнадцать. — Уж лучше я останусь без единого пенни. — Семнадцать с половиной? — ворчливо произнес он. — О'кей, о'кей, двадцать так двадцать.

Я обернулась.

— Спасибо, Рики. И двадцать процентов для Беверли.

— С чего это?

— Она не просто администратор, но еще и помогает мне отвечать на письма.

Он вздохнул.

— Ну ладно, уговорила. Будет ей двадцать процентов.

— И деньги на транспортные расходы — ей приходится ездить на такси.

Он кивнул.

— Вот. — Он подвинул мне контракт. — Распишись на пунктирной линии. Договор еще на один год, предупреждение об увольнении за месяц с обеих сторон. Но мы не собираемся тебя увольнять. Ты же теперь самая знаменитая журналистка в стране. Рейтинги скакнули вверх.

Вернувшись на рабочее место, я с удивлением осознала, что меня не радует новый контракт, — я всего лишь испытывала облегчение, что не придется продавать дом.

— Как все прошло? — спросила Беверли.

Я ей рассказала. Она пришла в полный восторг.

— В отделе персонала сейчас оформляют твой новый контракт. — У меня зазвонил телефон. — «Дейли пост», колонка скорой помощи, — весело проговорила я.

— Роуз? — Мое сердце сделало сальто. — Это Эд.

— О, Эд, привет, — выдавила я безразличным тоном, хотя в животе все переворачивалось и бурлило, как в барабане стиральной машины. — Как поживаешь?

— Нормально. Только что увидел газеты и хотел сказать, ну, что я рад, что так все обернулось… Ты же все еще моя жена…

— Это ненадолго, — ощетинилась я.

— Ненадолго, это точно, но мне было очень неприятно, что на тебя так нападают. Я же знаю, как много значит для тебя работа, и рад, что ты получила ее обратно.

Я рассеянно выдвинула ящик для канцелярских принадлежностей, и оттуда выпорхнули два кружочка