– Сколько нам лететь?
Коллега Когена неодобрительно глянул на Лекса но промолчал.
– До границы пространств Ассоциации – двое суток. А там – совсем рядом…
Это «совсем рядом» звучало несколько вызывающе.
– Собственно, это время прицельных маневров, – пояснил Коген. – Сам
прокол мгновенен.
– Понятно, – проговорил Лекс.
– Ну, еще многое зависит от патруля – будет ли досмотр, какой коридор предоставят…
В кабине тихонько появилась Джи. Лекс не знал, как реагировать на «руководство», но Джи сама улыбнулась ему.
– Летим! – сказала она.
– Летим… – отозвался Лекс. Чуть виновато: он чувствовал, что втягивает Джи в крайне неприятную историю. Ощущение, безусловно, ложное: ничего страшнее грядущего коллапса представить он не мог. Просто не хватало фантазии.
– Почему именно Рысь? – спросил Лекс, наблюдая за уплывающими назад орбитальными конструкциями. Они двигались меж двух гигантских матовых плоскостей, будто бы, внутри колоссальных тисков, и казалось мгновение – и тиски сомкнутся, раздавив кораблик в пыль…
– Это особая планета, – пояснила Джи. – Хотя это полноправный мир Ассоциации, там живут в основном беглецы из нашего мира. Те, кто отказался от движения к совершенству и выбрал свой собственный путь…
– Вот как? А мне казалось, в вашем мире все счастливы…
– Так и есть. Именно потому, что несогласным с нашим образом жизни всегда есть, куда податься…
– А вы пытаетесь наставить их на путь истинный, вернуть, так сказать, в лоно?
– Ну… И это тоже. Все-таки, наш мир представляется нам более разумно устроенным. Но по большей части мы изучаем причины и следствия – чтобы беглецов из наших пространств было меньше, а значит – наше общество стало еще совершеннее…
– А тебе не кажется, что эти люди бегут именно от вашего любимого совершенства?
– Конечно, есть и такое мнение. Потому мы и пытаемся понять этих людей. Мы никогда не теряем связь с ними, не вмешиваемся в их жизнь, но помогаем при каждой возможности…
– Уверен – они не всегда принимают вашу помощь.
– Да… Им почему-то, очень хочется полной самостоятельности – даже в беде. Был случай с одной эпидемией. В необычном спектре местной звезды мутировал какой-то простудный вирус… Тогда чуть не погибло все население. Но лидеры Рыси отказались от помощи мироматов – хотя на орбите уже находился госпитальный корабль…
– Мне почему-то это не кажется странным, – заметил Лекс. – Ведь детям всегда хочется избавиться от опеки родителей…
– Может, ты и прав, – не стала спорить Джи, но можно быть уверенным: она осталась при своем мнении.
Золотая девушка. Хорошая, как и большинство встреченных здесь людей. Наверное, даже те мироматы в не работы – вполне себе приятные люди, стремящиеся его прищучить лишь по долгу службы…
Замечательно устроенное общество: как плутониевая центрифуга, снимает человеческие сливки, просто отстраняясь от негатива. Более того – предоставляя тому отдельные миры. Роскошно, ничего не скажешь.
Только разве это повод для того, чтобы слить все это в холодную черную воронку?..
Большую часть полета Лекс просто проспал: срубило, будто организм выключился, стремясь восстановить подорванные форсированием силы. Снилось море – теплое, ласковое. Земное. Но отчего-то этот прекрасный вид вселял беспокойство. Не хватало чего-то важного, отчего все это теряло объем и гармонию. Спящее сознание подсказало: исчез айсберг…
Очнулся от тихого сигнала: над головой моргнул потолок. Сел на упругой постели, сделал глубокий вдох. Мгновенно мобилизовавшись, поднялся, направился в пилотскую кабину.
На месте был лишь Коген. Выглядел он озабоченным, быстро набирал что-то на интерактивной механической панели. Цветной текст быстро менялся, и Лекс понял, что летомат ведет переписку.
Коротким движением Коген активировал ставни – громадные панели сдвинулись, открывая вид на чужие созвездия. Только тут летомат заметил постороннее присутствие, кивнул Лексу без улыбки. Лицо его было бледным, на лбу собрались морщины…
– Почему вы не используете видео? – зачем-то спросил Лекс.
– То есть? – не понял Коген. Он продолжал переписку.
– Ну – передачу изображений на расстояние. Да и простого радио тоже нет, вроде… Неужели Мастерам не под силу создать такие вещи?
– А, вот ты о чем, – бледно отозвался Коген. – Отчего же, Мастерам это вполне… Все это есть на планетах Нейтральных. Но это – штучки Пресекателей. Мастера принципиально не используют вражеские технологии. Как-то связано с обидой на столетние запреты. Что-то, вроде морального табу.
– Странное табу.
– Мне тоже так кажется. Но я привык. С другой стороны – имеются виды связи, недоступные и неподконтрольные Пресекателям.
– А, так все-таки, здесь интерес военных?
– Мироматов? Да, и это тоже…
Коген говорил неохотно, его отвлекали какие-то мысли. И Лекс почувствовал себя неловко.
– Ты чего-то не в духе, Коген? – спросил он.
– А чего радоваться? – сердито сказал тот. – Кто ж знал, что здесь перегруппировка ударных сил? Выбрали бы другой трек, а теперь… Черт бы побрал этих мироматов с их секретностью!
Лекс насторожился. Осторожно спросил:
– Перегруппировка сил? И что из этого следует?
– Отсюда следует, что мы должны ждать, пока не пройдет флот. А пока – приказано находится в установленном секторе. Ждем досмотровую команду.
Коген выразительно посмотрел на Лекса.
– Мне нужно спрятаться? – предположил он.
– Самое глупое, что можно придумать, – усмехнулся летомат. – Спрятавшихся будут искать в первую очередь. Веди себя спокойно – может, обойдется…
Панель перед Когеном тихо зашелестела, покрываясь цветным текстом. Лекс еще раз поймал себя на мысли, что технологии Мастеров не перестают удивлять. Это, как настоящие игрушки для ребенка: сколько бы он не играл в виртуальные игры, двигая на врага миллионные армии, коробка металлических солдатиков все равно вызовет дикий восторг. Среда, лишенная мыслетроники, заполненная разумной механикой, казалась более осязаемой, живой. Может, именно это, наполненное живым движением пространство и сформировало цивилизацию Мастеров, стремящихся к бесконечному творческому труду?
Это философский вопрос, а сейчас время вопросов практических. Это было видно и по взгляду Когена.
– Боюсь тебя огорчить, Лекс, – сказал мастер полета. – Но к нам движется миротворец.
– Как?
– Патрульный корабль мироматов.
– Вот как… Давно хотел спросить тебя: почему ваших военных называют «мастерами мира»?
Коген смущенно хмыкнул, тайком оглянулся, сказал негромко:
– Считается, что у Мастеров вообще нет военных. Это противоречит идее Совершенства. Все, чего хотят Мастера – поскорее прекратить бесконечную бойню. Оттого истребители зовутся «примерителями», корабли легкого класса – «миротворцами», тяжелые ударные корабли – «миродержцами», сверхмощные корабли – «хранителями мира»…
– Как мило… – пробормотал Лекс.
Коген усмехнулся:
