Ашоку растерянно взглянул на Лекса. Тот перевел взгляд на морока:
– Капеллан, ведь мы ждем когда подойдут корабли мироматов? Эти… прилипалы?
– Да.
– И что дальше?
Капеллан сделал паузу и произнес:
– По обстоятельствам. Может, тайно проникнем к ним на борт, может, захватим корабль… Я должен идти – люди ждут меня…
Джи тихо спросила:
– А что будет с нами?
– На все воля Спсителя… – машинально сказал капеллан, и немедленно скрючился в поклоне.
– На все моя воля… – раскатывая на языке слова, прислушиваясь к собственным ощущениям, сказал Лекс. – Ну, раз так… Капеллан, пойду с группой.
– Это особая миссия… – слабо проговорил морок.
– Мне повторить?
– Хорошо, месиия, – неожиданно согласился капеллан. – Видимо, так предрешено высшими силами…
Эта туманное выражение пришлось по душе куда больше, чем ссылки на его собственную волю. Все- таки, спокойнее, когда решение принимает кто-то другой – большой, сильный и всезнающий.
– Куда же ты… – слабо сказала Джи. Скорее по инерции, чем из желания его остановить. И без того было понятно: на волоске висят жизни всех, кто сейчас на борту «Ермака». Да и не только их жизни…
Пара прилипал замедляла ход, начиная кружить по спирали, словно принюхиваясь, ища подвох. Нужно было четко понять: где именно мироматы собираются проникнуть на борт. Из коротких реплик членов группы, Лекс понял: прилипалы – это специализированные абордажные корали, способные вгрызться в броню в любой точке корпуса и высадить десант. Наибольшая вероятность – проникновение через грузовую палубу в подбрюшье корабля: у большинства судов Протектората там наименее защищенное место, тонкая броня и простор для высадки.
«Ермак» по всем параметрам подходил под эти признаки. Неудивительно: ведь именно он и стал правобразом всего флота Протектората…
Наблюдая за группой, Лекс отметил про себя – эти ребята отличаются от прочих мороков, с которыми приходилось сталкиваться. Наверное, в первую очередь бросался в глаза внешний вид: давно не приходилось сталкиваться с формой мироматов – группа заранее облачилась в необычную вражескую амуницию.
Еще – не было тех пугающих, «стеклянных» взглядов, заставляющих цепенеть, подавляющих волю. Эти парни выглядели вполне живыми, даже болтали непринужденно, будто не предстояло им смертельной миссии, и почти наверняка – в один конец.
Он уже знал всех по именам – кроме капеллана, который, даже перевоплотившись в «миромата», остался для Лекса бледным, безликим и безымянным. Его так и звали – «кап», видимо, усекая чересчур длинное наименование должности. Имена оставшейся четверки были коротки и унитарны, словно сведены к единому стандарту: Клод, Грин, Жак, Фрэнк. С некоторым удивлением Лекс подумал, что его собственное имя легко укладывается в этот ряд – как патрон в обойму.
Мороки сидели вкруг, посреди пыльного и пустынного грузового отсека, в который раз проверяя оружие. Такого Лекс не видел еще – наверное, тоже штуки из арсенала мироматов. Только пара серповидных ножей в руках жилистого и ловкого Фрэнка вызывала определенные ассоциации – при том, крайне неприятные.
– Пройдемся еще раз, – сказал капеллан, поглядывая в пластину переносного монитора, где продолжали неспешно кружить прилипалы. – Вариант «один»!
– Тайное проникновение, – мгновнно отозался худощавый Грин, не отрываясь от «конструктора» из легких серых деталей. В его руках они мгновернно превращались в устройство с рукояткой и странным плоским стволом, дуло которого напоминало прорезь копилки. – Попав на вражеский корабль – затаиться и ждать его возвращения к основным силам…
– Вариант «два»!
– Тайное проникновение с последующим захватом, – сказал Жак – самый крепкий на вид, крупные ладони которого удерживали зловещий четырехствольный агрегат с прозрачной колбой посередине, в коей пульсировало и переливалось что-то туманное, меняющее цвет и рассыпающееся маленькими ветвистыми молниями.
– Вариант «три»!
– Прямой захват корабля противника, – с легкой улыбкой сказал светловолосый Клод, больше похожий на поэта-романтика, чем на безжалостного убийцу. – К чему мы повторяем одно и то же, кап? Все ведь все равно пойдет не так, как мы предполагаем…
– Это точно, – усмехнулся Фрэнк. – Закон жанра.
– Я знаю, – спокойно сказал капеллан. – Мне важно, чтобы вы не забывали этого.
– Одного я не пойму, – с прищуром глядя перед собой, произнес Жак. – Зачем мы берем с собой новенького?
– Да, – подхватил Грин. – Мы – сложившаяся команда, мы чувсвуем друг друга, доверяем, знаем, чего ждать от каждого. А чего нам ждать от этого? Кто он такой?
– Кто надо… – сквозь зубы процедил капеллан. Он стал бледен, и видно было, каких трудов ему стоит скрывать истину. Наверное, и вправду, не следовало в такой момент смущать умы бойцов.
– Поймите нас правильно, кап, – сказал Фрэнк, также не глядя на Лекса – словно того и не существовало вовсе. – Не стоит тащить с собой натурала – он все испортит…
– Он такой же, как мы с вами, – твердо сказал капеллан. – А, может, и посильнее…
Клод, нахмурившись, оглядел Лекса, покачал головой:
– Что-то я не помню его по Боевым кельям. Разве он из наших? Кто знает этого парня?
– Я не знаю, – подхватил Грин.
– И я, – добавил Фрэнк.
Лекс не выдержал и буркнул сердито:
– Вообще-то я тоже вас не знаю. Но при этом не ною, как изнеженная девица!
Мороки заржали. И тут произошло неожиданное: Грин вскинул свой плоский «ствол» и нажал широкий спусковой крючок.
Лекс ждал подвоха. Но это вышло слишком быстро, и он едва успел среагировать. Резонанс еще не стабилизировался, а рука уже сама тянулась к щеке: к ней, грозно вращаясь, приближалась сверкающая металлическая шестеренка с острыми, как бритва, гранями.
Вряд ли морок хотел его убить: шестеренка просто оцарапала бы скулу, пронесясь мимо. Движения в форсированном режиме не так просты, а предметы обладают громадной инерцией. И, все-таки, Лекс поймал убийственный снаряд, отправив его в обратном направлении.
Шестерня вспорола металл палубы и застряла в паре свнтиметров от паха Грина.
– Неплохо, – усмехнулся Клод. – По крайне мере – для того, кто освоил «боевые волны» заочно…
Мороки рассмеялись, обмениваясь колкостями и шутками, а Грин выдернул из палубы шестеренку, осмотрел и добродушно протянул Лексу.
– Держи. На память!
Не сразу становилось понятно, что все эти легкомысленные разговоры в среде воинов Судного Дня – не более, чем искусная иллюзия, мимикрия, выработанная тренировками. Ведь сущность морока нельзя изменить – иначе он потерят свое преимущество над простыми смертными. В основе форсированных способностей этих людей – фанатичная вера Предвестников, и в ней – подлинная сущность воинов Судного Дня, кем бы они ни хотели казаться.
Клод оказался прав: не сработал ни один из предусмотренных спецкомандой сценариев.
В какой-то момент прилипалы, будто им наскучило сомнамбулическое кружение, вдруг бросились в сторону «Ермака» и вцепились в него намертво с противоположных бортов. Мороки мгновенно разделились, ожидаяя синхронного нападения с флангов. Но не случилось и этого.
