за пятьдесят. Тонкий рот, маленькие темные глаза, коротко стриженые волосы. Дешевая черная хлопковая туника и штаны были поношены и неопрятны. «Рабочая одежда», – подумала Али. Ее Зрение показало, что на одежде Топабоу – засохшие пятна крови.
Али опустила глаза на стоптанные башмаки Топабоу. Все это время она дрожала и плакала.
– Милая девочка, встань-ка с пола, – подозрительно добрым тоном произнес он, – он грязный. Рядом с тобой есть стул. Сядь-ка на него.
Али подчинилась, но в глаза Топабоу так и не посмотрела.
– Не правда ли, так лучше? – спросил он и открыл свою книгу на заложенной странице. – Ну-ка, посмотрим. Тебя зовут Али Хоумвуд, правильно?
Али кивнула и прерывисто вздохнула.
– Да, господин, – прошептала она.
– Очень хорошо, – грустно произнес он, не разжимая губ. – Рабыня-луарин, отданная в дом Балитангов в придачу к поварихе 24 апреля 462 года. В прошлом служанка в Торталле. На невольничьем рынке никто не пожелал купить тебя. – В голосе Топабоу послышались нотки удивления. – Думаю, было бы совершенно иначе, если бы ты попала туда сейчас. Кто-нибудь наверняка нашел бы, к чему тебя приспособить.
Это должно было испугать ее. Али захныкала и ссутулилась.
– Пожалуйста, не продавайте меня, господин, – взмолилась она, – я в хорошем месте, учусь быть служанкой юной леди…
– Молчать, – тихо приказал он. Али мгновенно умолкла.
– Взята в изгнание герцогом Мекуэном. Пасла коз, затем стала служанкой. Дралась за своих хозяев во время покушения на герцога. Как результат – освобождена. Ныне – служанка леди Довасари Балитанг. Ты умная девочка, Али Хоумвуд.
Али наклонила голову.
– Спасибо, господин, лорд…
– Ваша светлость, – важно перебил он. – У меня статус герцога. И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, милочка.
Али подняла глаза, как было велено, до сих пор вся дрожа. Выглядел он не наилучшим образом. Под глазами темные круги, кожа морщинистая, губы обкусанные и шелушащиеся. Руки едва заметно дрожали. Волосы сальные, как будто он долго не мыл голову. Вид человека, вынужденного работать напряженно и допоздна.
Когда она встретилась с ним взглядом, Топабоу улыбнулся.
– Вот так. Правда же, так лучше?
Али усиленно закивала головой.
– Знаешь, я удивлен, что они сделали тебя всего лишь горничной младшей дочери – сказал он. – Ты совершила ради них такой геройский поступок, они должны были, по крайней мере, сделать тебя служанкой старшей девочки или самой ее светлости, герцогини.
Али повесила голову.
– Не знаю, ваша светлость, – и быстро посмотрела на него – прием, который показал ему, что она на самом деле думала о более высокой награде, например, более почетной должности.
– Они не ценят тебя, – Топабоу кивнул на чашки и кувшин на столе. – Налей-ка нам выпить, – приказал он, – немного вина не повредит тебе.
Али медленно встала и сделала то, что ей было велено. На месте Топабоу ее отец или дедушка обязательно разлили бы вино сами, чтобы она почувствовала себя чуть ли не равной им, чтобы польстить ей. «Ты должен меня то гладить, то шлепать, чтобы я не знала, что последует потом», – думала Али, раздражаясь на Топабоу. Проверив вино Зрением, она увидела заклинания правды.
Али взяла свою чашку и снова села. Пора было призывать свой «подставной дворец». «В Хоумвуд, в Хоумвуд, в Хоумвуд я иду», – произнесла про себя Али, погружаясь в свой ум, как в бочку с водой. Она окружила себя умом Али Хоумвуд. Часть ее отделилась, чтобы смотреть и советовать со стороны. Остальное сознание наполнило «подставной дворец». Она отхлебнула из чашки и сделала вид, что вино ей понравилось. Али притворилась, будто не заметила, что Топабоу не сделал ни глотка, хотя и поднес чашку к губам. Заклинание в вине сразу начало действовать. В голове стало легко, Али расслабилась.
– Тебе не надоело быть на побегушках у рэка? – вкрадчиво спросил Топабоу, внимательно глядя на нее. – Выполнять приказы главного лакея, поварихи, этих солдат, когда твоя кожа так же бела, как у герцогини?
– Не мое дело говорить об этом, ваша светлость, – сказала Али. Слова вылетали словно сами собой – заклинание правды в вине действовало.
– Ты можешь говорить здесь совершенно свободно, – гостеприимно произнес Топабоу, – допивай.
– Я хочу сказать, господин, то есть, ваша светлость… – Али хихикнула, затем закрыла рот ладошкой. – Очень вкусно, – сказала она и допила вино из чаши. Топабоу снова наполнил ее. Али доверительно наклонилась вперед, словно человек напротив был ее другом. – Дома у нас все было точно так же. Все самое лучшее достается другим. А мне – сплошные огрызки и остатки. Я же не виновата, что моя мать бросила меня, дурочка. А теперь? – она фыркнула с отвращением и помахала рукой, будто отгоняла что- то. – Снова мне ничего, как всегда. Знаете, у нас и дома есть эти темнокожие. Башир – они так себя называют. Песочные вши, так называю их я. Расхаживают повсюду с хозяйским видом, и это притом, что их земли теперь на самом деле наши. Ведут себя так, будто мы грязь какая-нибудь, стоит лишь повернуться к ним спиной, – и Али, хрюкнув, рассмеялась.
– Башир? – переспросил главный шпион и сложил руки на столе.
– Да те же рэка, – с готовностью сказала Али, – абсолютно то же самое. Я хочу их спросить: а кто кем владеет? Мне кажется, мы, луарины, бьем вас по всем статьям, деточка, так что не задирай передо мной
