были крошечные очки, чтобы лучше рассмотреть тебя.
– Нет, так не бывает! – крикнула Бетони и стукнула маленьким кулачком по груди Джесса. – Это все неправда!
– Откуда ты знаешь, если ты его не видела? Я могу с тобой поспорить, что розовый скворец полетел в Коббс. Он направился прямо туда. Когда мы вернемся домой, он будет сидеть на крыше мастерской. Вот увидишь!
Через несколько дней Бетони опять пропала. На этот раз Джесс нашел ее в школе. На коленях у нее лежала грифельная доска, в руках был кусочек мела, а на лице выражение экстаза. Она со скрипом рисовала на доске какую-то закорючку, а ей помогала восьмилетняя Агата Менс. При виде Джесса Бетони нахмурилась и ногами крепко обвила ножки стула. Мисс Лайкнесс предложила Джессу, чтобы Бетони осталась, и Джессу пришлось согласиться, хотя у него были кое-какие сомнения на этот счет.
Бетони четыре с половиной года. В классе были дети младше ее, но Джесса душила жалость: совсем еще крошка, а уже ходит в школу. У нее уже начиналась своя собственная жизнь. Джесс чувствовал, что теряет свое дитя, и в скором будущем она сильно переменится.
Обычно он удирал из дома и шел встретить Бетони, когда она шла через поля. Каждый раз он ждал, что ему навстречу выйдет маленькая незнакомка. Но Бетони, хоть ей и нравилась ее новая жизнь, не отдалялась от него. Она делилась с ним своей радостью и неудачами – щебетала, как птичка, пока они шествовали к дому.
– Боже ты мой, – обычно говорил ей Джесс. – Ты так рассказываешь о школе, как будто ходишь туда на праздник. Мне даже захотелось снова сесть за парту!
Привычка встречать дочь оставалась с ним долго. Даже после того, как Джесс перестал за нее волноваться, он все равно выходил ей навстречу. Им обоим нравилось, что все это время они принадлежали только друг другу. Тропинка через поля Энстера напоминала им о разных событиях, которые случались в их жизни или которые они обсуждали между собой.
Вот здесь, у приступок, сооруженных, чтобы перейти через забор у домика Томми Треннема, Джесс рассказал Бетони, что у них родился Роджер. Вот здесь, у березовой рощицы, он вытащил ее из сугроба, который неожиданно намело во время внезапного снегопада в апреле 1901 года! Здесь, в поле под названием «Большое», они набрели на кобылу Флаунс, которая рожала жеребенка – Джингл. Они наблюдали за ними на расстоянии, сквозь дырку в живой изгороди, чтобы не беспокоить кобылу. Вот здесь, среди зарослей баранчиков, Бетони рыдала у него на груди, после того как поссорилась с тремя ребятами из Мидденинга.
– Они приставали ко мне и Рози Рай, дразнили нас лисами или гончими псами, потому что мы живем в Хантлип.[4]
– Ну, и почему ты так расстраиваешься? – спросил ее отец. – Когда я был мальчишкой, ребята из Мидденинга говорили то же самое и про нас. Так уж повелось издавна. В школе всегда кого-нибудь дразнят, и не следует давать себя в обиду! Зато ребята из Хантлипа говорили, что от детей из Мидденинга воняет навозом![5]
– Да, я теперь знаю, Рози сказала это Либби Поттен.
– Ну вот, уже легче. Вот вы и квиты. Тебе не из-за чего расстраиваться. Не принимай все так близко к сердцу. Послушай, я вспоминаю, что для всех деревень вокруг существуют свои дразнилки. Например, деревня Блегг – «в деревне Блегг все ходят в лохмотьях». Так мы их дразнили. Про Хортон мы обычно говорили – «все, кто живет в Хортоне, немного «ку-ку», поэтому они отправились и купили кота в мешке».
Бетони рассмеялась, ее печали рассеялись, как туман. Они шли домой и продолжали разговор.
– Расскажи мне еще, – просила она отца, прыгая вокруг него, чтобы не вляпаться в коровьи лепешки. – Что вы еще говорили?
– Ну, есть еще Истери, я родился неподалеку. Это очень маленькое местечко и поэтому все говорили «все пожитки людей из Истери могут уместиться под копной».
– Еще! Еще!
– Ну, город Чепсуорт, там делают горчицу и все считают, что там живут глупые люди, поэтому когда мы встречали кого-то из Чепсуорта, то обычно спрашивали, кто у них дует на горчицу, чтобы та не была такой жгучей и острой.
– Это тоже дразнилка? – спросила его Бетони.
– Конечно, чтобы подразнить и позлить человека. Похожая прибаутка о людях Скарне – говорят, что они, чтобы снять с веток груши, просто срубают само дерево.
– Еще! Еще!
– Боже, – сказал Джесс. – Я уже больше ничего не помню!
– Расскажи мне о Кеплтоне, Спрингзе. И обо всех местах, которые находятся там, за холмами.
– Не знаю, – сказал ей Джесс. – Я нигде не был дальше Скарне.
По мере того как Бетони подрастала, ей всегда хотелось знать, что находится там, за холмами, или за рекой, или в конце длинной дороги. Она увязывалась с Джессом повсюду: они ездили в Порше, чтобы забрать лес, на фермы, чтобы отвезти туда готовые ворота и штакетник для заборов, в Чепсуорт – купить гвозди, петли или инструменты. Но она никогда не просилась в поездку со своим прадедом Тьюком, хотя у того были дела в более отдаленных и интересных местах. Бетони желала путешествовать только со своим отцом. Без него ей было путешествие не в путешествие! Джесс всегда поражало и умиляло, что его худенькая, норовистая и умненькая девочка с ее острым язычком предпочитала его компанию любому другому человеку в мире!
– Если я буду шагать, шагать и шагать… то куда я в конце концов могу прийти?
– Ну, это зависит от того, в какую сторону ты пойдешь.
– Конечно, на юг! Никто никогда не отправляется на север, – ответила ему Бетони.
– Тогда ты придешь в Глостершир, – ответил ей Джесс.
