— Простите. Ладно, я попытаюсь найти его, — пообещал карабинер на другом конце провода. Флавия ему не поверила.
Неэффективная координация между управлениями производила удручающее впечатление; хорошо, хоть Боттандо удалось дозвониться Жанэ и выяснить, что никого из его в людей в Италии нет.
— Таддео, — радостно приветствовал его голос Жанэ, — как тебе могло прийти такое в голову? Разве я способен так обойтись с тобой?
— Я просто на всякий случай удостоверился, — попытался оправдаться Боттандо. — Мы должны отрабатывать любые версии. Я, собственно, звоню насчет картины. Она что, действительно украдена?
Жанэ ответил, что пока не знает, но обязательно выяснит и сразу перезвонит.
— Ну так мы ждем, — напомнил Боттандо на прощание.
Положив трубку, он оглядел апартаменты Флавии.
— А у тебя тут славно, дорогая.
— Вы хотите сказать: какая у тебя крошечная убогая келья, — влез Аргайл. — Совершенно с вами согласен. Лично я считаю, что нам необходимо переехать отсюда, и как можно быстрее.
Если он рассчитывал на поддержку Боттандо, то просчитался. Но не потому, что генерал не был с ним согласен, — просто звонок в дверь не дал ему ответить. Все замерли. Аргайл побледнел, полисмен вытащил пистолет и с несчастным видом смотрел на него. Боттандо спрятался в спальне. Аргайл огорчился: он присмотрел это место для себя.
— Ну, открывай дверь, — прошептала Флавия. Осторожными шагами Аргайл направился к двери, каждую секунду ожидая нападения. Повернул ключ в замке и быстро шагнул в сторону, чтобы убраться с линии огня. Полисмен нервно размахивал пистолетом из стороны в сторону. До Флавии вдруг дошло, что она даже не поинтересовалась, приходилось ли ему когда-нибудь стрелять.
За дверью произошла некоторая заминка, затем она медленно отворилась, и в дверном проеме появился силуэт мужчины.
— О, это ты, — с облегчением и чуть ли не разочарованием выдохнула Флавия.
Фабриано, застыв в обрамлении дверной коробки, недовольно взглянул на нее.
— Похоже, ты не очень-то обрадовалась моему появлению. Интересно, кого ты ожидала увидеть?
— Тебе тоже ничего не передали?
— А что мне должны были передать?
Флавия объяснила.
— Понятно. — Фабриано потряс свой приемник. — Батарейки сели. А зачем вы здесь собрались?
Флавия вкратце обрисовала ему ситуацию. В урезанном варианте. Некоторые подробности о характере своих отношений с Аргайлом она предпочла опустить, опасаясь ревности бывшего дружка. С ее слов у Фабриано сложилось впечатление, что она сошлась с англичанином только ради того, чтобы избавиться от одиночества.
— Ваш злодей, похоже, запаздывает, — заметил Фабриано.
— Да, мы заметили.
— Может быть, оттого, что у него были другие дела, — предположил Фабриано с таким выражением лица, словно ему было известно несколько больше, чем остальным.
Флавия вздохнула.
— Какие, например? — спросила она.
— Ну, например, еще одно убийство. Убийство безобидного туриста из Швейцарии. В записной книжке убитого обнаружили адреса — твой и Мюллера.
Фабриано рассказал, что в четыре часа дня его вызвали в отель «Рафаэль» — тихий благопристойный отель на пьяцца Навона. Потрясенный администратор позвонил к ним в участок и сказал, что в одном из номеров произошло самоубийство. Но администратор, как выяснилось, просто пытался выдать желаемое за действительное. Человек не мог застрелиться подобным образом. Как не мог после выстрела стереть с оружия отпечатки пальцев.
— Боюсь, дорогая, тебе придется съездить в этот отель, — сказал Боттандо. — Я знаю, ты не любишь осматривать тела, но…
Флавия с неохотой согласилась, заметив, что Боттандо мог бы и сам этим заняться. «О нет, мне необходимо вернуться в офис и сделать несколько звонков».
Джонатану повезло меньше: у него не было такой железобетонной отговорки. Он совершенно не горел желанием осмотреть место происшествия, и к тому же ему был крайне неприятен Фабриано — в основном потому, что бывший друг Флавии открыто демонстрировал ему свою антипатию. Фабриано несколько секунд рассматривал Аргайла, презрительно оттопырив верхнюю губу, затем сказал, что ему нужно от него заявление и он должен поехать с ними.
К этому времени Флавия уже успела описать Аргайлу картину убийства Мюллера, поэтому, поднимаясь вместе с ней и Фабриано на третий этаж отеля, он ожидал увидеть нечто в том же духе. Фабриано дополнительно подливал масла в огонь, нагоняя на него страху. Но, войдя в комнату с табличкой «308», Аргайл облегченно вздохнул. Если считать, что у каждого убийцы есть свой стиль, то Мюллера, без сомнения, убил совершенно другой человек.
Здесь не наблюдалось никакого разгрома: все было чисто и по-домашнему. Одежда жильца, сложенная стопками, лежала на столе; на телевизоре — аккуратно свернутая газета; из-под кровати выглядывали ровно поставленные тапочки.
Да и тело занимало предназначенное ему место. Как ни странно, сцена не вызывала ужаса: даже чувствительный к подобным вещам Аргайл взирал на нее относительно спокойно. Убитому было уже немало лет, но для своего возраста он хорошо сохранился: смерть редко красит человека, однако Эллман выглядел лет на шестьдесят, при том, что по паспорту ему исполнился семьдесят один год. Пуля, прошившая тело, оставила в блестящей лысой голове ровную круглую дырку. Крови почти не было.
Фабриано хмыкнул, когда Флавия отметила этот факт, и кивнул на зеленые пластиковые пакеты в углу, набитые чем-то красным.
— Странная вещь, — сказал он. — Мы установили, что Эллман сидел на стуле, когда убийца подошел к нему сзади. — Фабриано взял стул, чтобы проиллюстрировать рассказ. — Он обернул голову жертвы полотенцем и выстрелил в затылок. Пуля, должно быть, прошла через шею прямо в желудок — мы не нашли выходного отверстия. Поэтому так мало крови. Пистолет был с глушителем — поэтому так мало шума. Вы знакомы с этим человеком, Аргайл? Может, приходилось продавать ему картины?
— Нет, я никогда не видел его прежде, — ответил Аргайл, осматривая место преступления с болезненным любопытством. Он счел ниже своего достоинства обижаться на вызывающий тон Фабриано. — Вы уверены, что это не тот человек, который звонил мне?
— Откуда ж мне знать?
— Тогда зачем ему мой адрес? И адрес Мюллера?
— Этого я тоже не знаю, — сквозь зубы процедил Фабриано.
— А как насчет его передвижений? Вам известно, откуда он приехал?
— Из Базеля, это в Швейцарии. Господин желает знать что-нибудь еще? Или он уже закончил опрос свидетелей?
— Заткнись, Джулио, — сказала Флавия. — Ты сам притащил его сюда, так изволь по крайней мере быть вежливым.
— Короче, — продолжил Фабриано, уязвленный тем, что приходится тратить время на объяснения с праздными зеваками, — Эллман прибыл в Рим вчера днем, вечером куда-то уходил, вернулся поздно. Сегодня выходил позавтракать, потом оставался в своей комнате. Его нашли в четыре часа дня.
— А Джонатану звонили около двух, — напомнила Флавия. — Как ты думаешь, в гостинице записываются звонки?
— Нет, — сказал Фабриано, — он никому не звонил. Конечно, он мог воспользоваться телефоном в холле, но все утверждают, что он не покидал своей комнаты.
— У него были посетители?
— За стойкой его никто не спрашивал. Горничные тоже не видели, чтобы к нему кто-нибудь приходил. Сейчас в соседних комнатах ведется опрос персонала гостиницы.
— Таким образом, нет никаких причин связывать это убийство с убийством Мюллера или с