поскольку кинжал был вырван из ножен и отброшен в хаотично крутящуюся темноту.
Вампир рассмеялась.
— Я могу видеть твои помыслы об убийстве, друид. Ты действительно думаешь, что я позволила бы тебе убить меня небольшим серебряным лезвием?
В отчаянии, Розалинда попыталась восстановить свой разрушенный щит. Разделение с Кристофером сильно ослабило её. Она могла повторно соединиться с ним? Она нуждалась в его силе.
— Где Кристофер? — Она не хотела произносить его имя, но ничего не могла поделать.
— Мой родич?
— Да. Он в порядке?
— Ты думаешь, он меня заботит? — Лицо вампира искривилось. — Он — мерзость, ни вампир, ни человек. Он был просто средством для достижения цели.
— Что вы имеете в виду?
— Он дал мне то, что я хотела — тебя.
— И, что вы хотите от меня?
Вампир рассмеялась.
— Ты — храбрая малышка, не так ли? Именно поэтому я выбрала тебя, чтобы ты сделала за меня всю работу.
Розалинда заставила себя вытерпеть горящий взгляд вампира.
— По своей воле я ничего не буду делать для вас. Лучше умру.
— Тебе не нужно умирать, друид. Как жаль, что я не могу просто обратить тебя в вампира и приказать убить короля.
— Ни один вампир не смеет обратить друида. Есть легенда, что объединение крови обеих родов создаст существо, более могущественное и опасное, чем любой из нас. Вы не рискнули бы этим.
Розалинда молилась богам, лишь бы вампирше хватило благоразумия не делать этого.
— Глупая девчонка, не искушай меня. Ты не знаешь, на что я способна. — Вампир указала в темноту. — Кто эти трое, которые ради тебя охотно собрались вокруг алтаря сегодня вечером? Они ничего не значат?
Было трудно не позволить голосу задрожать.
— Если вы хотите меня, они вам не нужны. Позвольте им уйти.
Вампир наклонилась настолько близко, что от аромата разложившегося померанца Розалинде чуть не стало плохо.
— Но я нуждаюсь в них. Они — мои заложники. То, что произойдет с ними, полностью на твоей совести. — Она щелкнула пальцами, и туман рассеялся, показывая трех мужчин, привязанных плющом к одному из стоящих камней. Лунный свет освещал их лица, но Розалинда не увидела в их глазах признаков понимания происходящего. Словно они не спали, но находились в трансе.
— Что вы с ними сделали? — прошептала девушка.
— Еще ничего. Они просто далеко в царстве грез. Хотела бы ты знать, о чем они грезят?
Вампир схватила девушку за плечо и развернула к Элиасу. Розалинда задрожала, когда острые ногти вонзились в кожу. По крайней мере, боль доказывала то, что вампир в некоторой степени присутствовал здесь.
— Этот дурак предал меня, чтобы работать с вами — как ты думаешь, чего он боится больше всего?
Розалинда с трудом могла дышать, поскольку вампир соединила ее разум с Элиасом, окуная в леденящий страх его грез.
— Что ты видишь, убийца? Чего он боится?
— Он боится вас, даже больше, чем Совета; страшится, что будет не в состоянии остановить вас. Есть еще что-то, что он скрывает настолько глубоко, что даже себе боится признаться в этом. — Розалинда не могла дышать. У вампира была какая-та власть над ее разумом; она была неспособна сопротивляться приказу говорить. Она попыталась сопротивляться и нашла лишь несокрушимую силу, которая запутала ее мысли и вернула их обратно. Враг смеялся над ее попытками сопротивляться.
— И, что еще?
Розалинда застонала, поскольку она продвигалась глубже в мысли Элиаса, видела себя, пропитываясь, теряя силы от жажды Элиаса. Он хотел ее тело и ее кровь, хотел поработить ее навеки. Как пловец, отчаянно ищущий воздух, она поплыла наверх. Она попыталась схватить одежды вампира, но та отскочила в сторону.
— Нет!
— Элиас желает вас. Он очарован вашей красотой и способностью убивать. Но он не умер бы для вас. Он слишком эгоистичен для этого.
Схватив ее пальцы, вампир извлекла их обоих из разума Элиаса. Он медленно осел под путами, будто ослабленный их вторжением.
Розалинда оторвала свой взгляд от Элиаса и попыталась не смотреть на Риса, использую всю оставшуюся силу, чтобы кропотливо восстановить защиту для испытания, которое она подозревала, не заставит себя ждать.
— А еще у нас есть валлиец.
— Пожалуйста, не делайте этого. — Розалинда облизала губы. — Рис не сделал ничего, чтобы вызвать ваш гнев.
— Кроме попытки убить меня и моих последователей!
Рис напрягся под путами, когда Розалинда и вампир вторглись в его ум. Розалинда попыталась выбраться, но вампир была безжалостна, заставляя видеть все его воспоминания о Розалинде. Она чувствовала его любовь, тоску, абсолютное опустошение и растущий гнев оттого, что она соединилась с Кристофером.
— Прекрати! — Розалинда обрела дар речи и закрыла уши руками, чтобы отгородиться от его страданий. — Я не хочу этого.
— Зачем тебя щадить? Ты предала его любовь, — прошептала вампир. — Ты разрушила его своим неестественным вожделением к убийце друидов.
— Я знаю! — Розалинда отражалась в холодных горящих красных глазах вампира. — Я знаю, что я сделала ему.
— И вы не сожалеете об этом, не так ли? Ведь ты предпочла раздвинуть ножки моему родичу, мужчине, который убивает моих и твоих людей, мужчине, которому никто не может доверять.
И затем Розалинда закричала, поскольку вампир бросила ее в хаос мыслей Кристофера. Его страх за нее смешался с ужасом перед собой, что он станет вампиром, что он не по своей воли убьет ради ее любви.
Розалинда упала на колени, слезы текли по лицу. Она была окружена болью, тоскою, желаниями всех трех мужчин, и она была поймана в ловушку в центре всего этого, служа каналом для всех их эмоций.
Каналом.… Под кончиками пальцев проснулся и нагревался камень. Ее боги ожили; она не была полностью одинока.
Вампиры произошли от друидов; и конечно, схожее похоже на схожее? Но как это могло помочь ей? Мужчины были привязаны к вертикальным камням. Они могли почувствовать это? Быструю смену энергии? У нее не было уверенности, но, по крайней мере, это дало ей надежду.
— Смотри, что ты наделала, убийца вампиров? Ты получила трех хороших мужчин и уничтожила их. Что ты намереваешься делать с этим?
— Прекрати это! — кричала Розалинда. — Вынь меня из их голов.
Вампирша схватила Розалинду за шнурок и поставила на ноги.
— Я могу остановить это. Я могу убить их всех для тебя. Ты этого хочешь?
— Нет! — Розалинда не хотела кричать. — Вы причина всему, не я!
— Как это эгоистично для тебя, моя дорогая.
Розалинда медленно села, поскольку ее внезапно освободили от чужих мыслей. Вампир продолжала говорить:
— Но это лишь помогло мне уверовать, что ты действительно та, о которой говорит пророчество. Та,
