она должна скрыться. В дальнейшем связь с Галвой должен был поддерживать заранее подготовленный агент.
Как только Гита вышла из здания почты и села в машину, начался проливной дождь. Улицы, увешанные гирляндами разноцветных реклам, окутала туманная дымка. Поежившись, Гита подняла стекло и включила дворники.
Она не могла избавиться от странного чувства, вызываемого в ней грозой. Она ясно сознавала, что это глупо, но все равно чувствовала себя беспомощной и опустошенной. Она словно оказывалась во власти неведомой силы, на которую не могла повлиять. Такое подавленное состояние во время грозы она испытывала с детства. И повтори она тысячу раз, что это не имеет под собой почвы, беспокойство не оставило бы ее.
Гита проехала несколько улиц, все время контролируя, нет ли сзади слежки. Потом резко затормозила у телефонной будки. Как только она вышла из машины, на нее обрушились потоки воды. Вбежав в будку, она набрала номер телефона квартиры Галвы. Гудки в трубке сливались с монотонным шумом дождя. Внезапно от резкого удара молнии улица озарилась, и сразу же угрожающе загремел гром. Гита упрямо прижимала трубку к уху, ожидая чуда…
И снова блеск молнии осветил все вокруг. Райн захлопнула дверцу телефонной будки и перебежала к машине. Вытерла платком мокрое лицо. По крыше «фиата» стучали капли дождя, по лобовому стеклу струилась вода, в машине стало нестерпимо душно.
Гита включила зажигание и поехала к центру города. У входа в банк, где у нее был именной сейф, она остановилась. Там она достала новый паспорт на имя Моники Дулард и деньги, а паспорт Гиты Райн заперла в сейф.
Из банка она позвонила квартирной хозяйке и сообщила, что уезжает на несколько дней во Франкфурт, порадовав, что привезет от своего дяди обещанного щенка.
Но тут в игру вступила сила, которой издавна опасаются разведчики, — случай! Если бы Гита позвонила квартирной хозяйке на полчаса позже, то наверняка узнала бы, что посыльный из цветочного магазина принес десять чайных роз, и это избавило бы ее от многих затруднений. Но она позвонила на полчаса раньше…
Далее она действовала в соответствии с планом, разработанным на случай возникновения опасности: избавилась от машины. Она заехала в большой гараж и попросила провести комплексное обслуживание машины. Оттуда Гита проехала на такси к вокзалу и остановилась у пассажа, увешанного рекламой дамской парикмахерской «Коррина». Перед этим она купила в соседнем магазине элегантный чемодан, два платья, предметы личного туалета и белье. И лишь потом зашла в парикмахерскую.
— Мне бы хотелось удивить моего мужа, — сказала она услужливому парикмахеру. — Вы мне не поможете?
— Ну, конечно, уважаемая… Вы бы очень хотели его удивить?
Гита провела рукой по светло-золотистым волосам и кивнула.
Парикмахер чуть-чуть отошел, прищурил один глаз и воскликнул:
— Волосы сделаем цвета черного дерева, брови подбреем, удлиним ресницы — и господин супруг попросит вас предъявить паспорт!
— Тогда попытайтесь, — согласилась Райн, потому что приблизительно так выглядела она на фотографии в новом паспорте.
Когда Гита встала с кресла, ей пришлось признать, что парикмахер успешно выполнил свое обещание.
22
В то время как Галва со своими коллегами штудировал план операции «Утренняя звезда», Говард со Штрайтцером изучали магнитофонные записи телефонных разговоров. Так как разговоры по большей части велись на немецком языке, Штрайтцер переводил, а Говард слушал.
— Так, ясно, — сказал американец, когда кончилась пленка. То, что Галва никуда не звонил, его не обрадовало и не обеспокоило.
Через несколько минут в кабинет вошел один из людей Кларка.
— Так, ничего особенного, сэр. Купил две пижамы, четырежды пытался кому-то дозвониться, но безрезультатно…
— Номер телефона? — перебил его полковник.
Агент пожал плечами:
— У нас же не было с собой аппаратуры, сэр.
Хотя Штрайтцер делал понимающий вид, но, о ком шла речь, не догадывался.
— Потом он купил тюльпаны и принес их с собой в здание фирмы, — добавил агент.
— Это все?
— В сущности, да.
— Вы себя не обнаружили?
— Уверен, что нет, сэр.
— Хорошо, — сказал Говард и отпустил агента.
— Что-нибудь случилось, мистер Говард? — полюбопытствовал Штрайтцер.
Полковник покачал головой и слегка усмехнулся:
— Нет-нет, Штрайтцер… В течение десяти минут вы мне не понадобитесь…
Директор фирмы ТАНАСС понимающе кивнул и вышел из кабинета. Говард открыл дверь в зал заседаний и позвал:
— Мистер Галва, на минуточку!
— Слушаю вас, сэр! — появился в дверях Петр.
— Закройте дверь! — приказал Говард и, пройдя несколько шагов по кабинету, продолжал: — Вы, собственно говоря, уже считаетесь работником Центра, а это влечет за собой и некоторые неудобства. Но вы к этому должны будете привыкнуть… Что вы делали в течение того часа, который был дан вам на подготовку?
Галва сразу сообразил, что полковник все знает.
— Я отдал распоряжение секретарше, — не задумываясь ответил он, — подготовить вещи в дорогу. Затем зашел в универмаг Некермана и купил две пижамы… Потом попытался позвонить одной девушке…
Полковник тут же перебил его:
— Какой девушке?
— Это одна моя знакомая, Гизела Кремер, сэр, — уверенно ответил Галва, и это было правдой; иногда он действительно с ней встречался. — К сожалению, я не застал ее дома.
— Почему же вы не позвонили ей из здания фирмы?
— Это очень просто, сэр… Все знают, что мистер Штрайтцер имеет привычку иногда записывать наши телефонные разговоры, а мне очень не хотелось бы давать разъяснения о своих связях с Кремер именно господину директору.
Американец усмехнулся:
— Почему, мистер Галва?
— Я должен отвечать, сэр?
— Не мешало бы.
— Гизела — наш бывший агент. Это известная певица, у нее много связей, она кое-что для нас делала. Но потом что-то не поделила с мистером Штрайтцером…
— Не хотела работать?
— Совсем нет, сэр. Она не хотела того, чего от нее добивался директор во время контрольной встречи.
— Вот так старикан! — рассмеялся Говард. — Ну, хорошо, хорошо. Для кого вы покупали
