1. Нечто и другое оба суть, во-первых, существующее или нечто.
Во-вторых, каждое есть также другое. Безразлично, какое называется прежде, и оно поэтому просто считается за нечто (по-латыни, когда они вместе встречаются в предложении, они оба называются aliud или одно из другого, aliud alium; при их противоположности аналогическим выражением служит alter alterum). Если мы некоторое существование называем А, а другое В, то тем самым В определяется, как другое. Ho A есть в той же мере другое относительно В. Оба в равной мере суть другие. Для фиксирования различения и утвердительно признаваемого нечто служит слово {57} это. Но словом это мы именно и выражаем, что такое различение и выделение одного нечто есть обозначение субъективное, находящееся вне самого нечто. В этом внешнем показывании заключается вся определенность; самое выражение это не содержит в себе никакого различения; все и каждое нечто суть так же эти, как и другие. Есть мнение, что словом это выражается нечто вполне определенное; но при этом упускается из виду, что язык, как произведение рассудка, высказывает лишь общее, за исключением названий единичных предметов; но индивидуальное название есть нечто бессмысленное именно в том отношении, что оно не выражает чего-либо общего, и является поэтому просто положенным, произвольным по тому же основанию, по которому собственные имена могут быть произвольно принимаемы, даваемы и изменяемы.
Таким образом, инобытие является определением чуждым так определенному существованию, или, иначе, другое — находящимся вне некоторого существования; существование определяется, как другое, отчасти лишь чрез сравнение с чем-либо третьим, отчасти лишь ради другого, находящегося вне его, но не для себя. Вместе с тем, как сказано, всякое существование, даже для представления, определяется, как другое существование, так что не остается существования, которое было бы только существованием и не находилось бы вне некоторого существования, т. е. не было бы само другим.
Оба, поэтому, определяются столько же, как нечто, сколько и как другое, и таким образом, суть одно и то же, и между ними не оказывается никакого различия. Но эта однозначимость определений также есть результат внешней рефлексии, сравнения их; а так как другое положено ближайшим образом, то оно хотя и для себя есть то же самое в отношении к нечто, но также для себя и вне его.
Поэтому другое, в-третьих, должно быть взято, как изолированное, в отношении к самому себе, как отвлеченно другое, как ?? ?????? Платона, который противополагает его одному, как один из моментов всей полноты сущего, и таким образом приписывает другому некоторую собственную природу. Лишь так понимаемое другое есть другое, как таковое, не другое чего-либо, но другое в себе самом, т. е. другое себя самого. По такому своему определению другое есть физическая природа; она есть другое духа, и это ее определение — простая относительность, выражающая не качество самой природы, но лишь одно внешнее для нее отношение. Но поскольку дух есть истинно сущее, а поэтому природа в себе есть лишь то, что она есть в противоположность духу, то, поскольку она берется для себя, ее качество в том и состоит, чтобы быть другим в себе самом, сущим вне себя (в определениях пространства, времени, материи).
Другое для себя есть другое в нем самом, тем самым другое себя самого, т. е. другое другого, — следовательно, просто неравное внутри себя, отрицающее себя, изменяющееся. Но оно остается также тожественным себе, ибо то, во что оно изменилось, есть другое, которое не имеет никакого своего дальнейшего определения; изменяющееся же определяется лишь так, {58}что оно есть другое; поэтому в последнем оно само с собою совпадает. Таким образом оно положено, как рефлектированное в себе со снятием своего инобытия, как тожественное с собою нечто, по отношению к коему инобытие, будучи вместе с тем его моментом, есть нечто отличенное, не причастное ему, как самому нечто.
2. Нечто сохраняется в своем несуществовании; оно есть существенно и одно и не одно с ним самим. Следовательно, оно находится в отношении к своему инобытию, но не есть просто свое инобытие. Инобытие вместе и содержится в нем, и еще отделено от него; оно есть бытие для другого (Seyn fur Anderes). Существование, как таковое, есть непосредственное, безотносительное, или оно есть в определении бытия. Но существование, как включающее в себя небытие, есть определенное, самоотрекшееся бытие и потому прежде всего другое; но поскольку оно вместе с тем также сохраняется в своем отрицании, оно есть лишь бытие для другого.
Оно сохраняется в своем несуществовании и есть бытие; но не бытие вообще, а как отношение к себе в противоположность своему отношению к другому, как равенство с собою в противоположность своему неравенству. Такое бытие есть бытие в себе (Ansichseyn).
Бытие для другого и бытие в себе образуют собою два момента нечто. Здесь даны две пары определений: 1., Нечто и другое. 2., Бытие для другого и бытие в себе. В первой паре содержится безотносительность ее определений: нечто и другое находятся одно вне другого. Но их истина есть их отношение; поэтому в бытии для другого и в бытии в себе эти определения положены как моменты одного и того же, как определения, которые суть отношения и остаются в их единстве, в единстве существования. Тем самым каждое само содержит в себе, вместе с тем, и свой отличенный от него момент.
Бытие и ничто в их единстве, которое есть существование, уже не суть бытие и ничто; — они таковы лишь вне их единства; в своем беспокойном единстве, в становлении, они суть происхождение и уничтожение. Бытие в нечто есть бытие в себе (Ansichseyn). Бытие, отношение к себе, равенство с собою, есть уже не непосредственное, но отношение к себе, лишь как к небытию инобытия (как к рефлектированному в себе существованию). Равным образом небытие, как момент нечто в этом единстве бытия и небытия, есть не вообще несуществование, но другое, и определеннее, по отличию бытия от себя, вместе отношение к своему несуществованию, бытие для другого.
Тем самым бытие в себе есть, во-первых, отрицательное отношение к несуществованию, оно имеет инобытие вне себя и противоположно ему; поскольку нечто есть в
