понятии есть нечто общее; но как бытие, непосредственность еще не положена так; лишь как общность она есть такое определение понятия, в котором положено, что ему по существу присуща отрицательность. Это отношение свойственно суждению, в котором оно есть предикат некоторого субъекта. Равным образом субъект есть нечто отвлеченно единичное или непосредственное, которое должно быть, как таковое; поэтому единичное должно быть вообще нечто. Тем самым субъект образует собою отвлеченную сторону суждения, по которой в нем понятие перешло во внешность. Как оба определения понятия, также определено и их отношение, есть, связка; она также может иметь значение лишь непосредственного, отвлеченного бытия. В силу отношения, не содержащего еще в себе никакого опосредования или отрицания, это суждение названо положительным.
2. Ближайшим чистым выражением положительного суждения служит поэтому предложение:
Единичное есть общее.
Это выражение не должно быть понимаемо, как А есть В, ибо А и В суть совершенно бесформенные и потому лишенные значения названия; суждение же вообще и потому само суждение существования уже имеет своими крайними терминами определения понятий. А есть В может в той же мере представлять собою любое простое предложение, как и какое-либо суждение. Но в каждом даже по своей форме более содержательно определенном суждении предполагается предложение об этом определенном содержании: единичное есть общее, именно поскольку каждое суждение есть вообще также определенное суждение. Об отрицательном суждении, поскольку оно также подводится под это выражение, будет сейчас идти речь. Если за сим не думают о том, что с каждым ближайшим образом по крайней мере положительным суждением связано утверждение того, что единичное есть общее, то это происходит оттого, что отчасти не принимается во внимание определенная форма, которою отличается субъект от предиката, так как суждение считается не чем иным, как отношением двух понятий, отчасти оттого, что сознанию предносится прочее содержание суждения: Кай учен, или роза красна, причем сознание, занятое представлением о Кае и т.п., не рефлектирует о форме; хотя такое по крайней мере содержание, как логический Кай, служащий обычно примером, есть содержание весьма мало интересное и скорее именно потому и выбрано, как неинтересное, чтобы не отвлекать к нему внимания от формы.
По объективному своему значению предложение: единичное есть общее, как мы имели уже случай упомянуть, выражает отчасти преходимость еди{45}ничных вещей, отчасти их положительное сохранение в понятии. Само понятие бессмертно, но то, что выступает при его разделении, подвержено изменению и возврату в его общую природу. Но, наоборот, общее сообщает себе некоторое существование. Как выступает сущность в своих определениях и видимости, основание в осуществленном явлении, субстанция в обнаружении, в своих акциденциях, так общее решается стать единичным; суждение есть это его решение, развитие той отрицательности, которою оно уже бывает в себе. Последнее выражается в обратном предложении: общее есть частное, которое также высказывается в положительном суждении. Субъект, который ближайшим образом есть непосредственно единичное, в суждении относится к своему другому, именно к общему; тем самым он положен, как конкретное, по своему бытию как некоторое нечто с многими качествами; или как конкретное рефлексии, как вещь с многообразными свойствами, как действительность многообразных возможностей, как субстанция с таковыми же акциденциями. Так как это многообразие принадлежит здесь субъекту суждения, то нечто или вещь и т.п. в своих качествах, свойствах или акциденциях рефлектированы в себя или непрерывно продолжаются в них, сохраняя себя в них, а также их в себе. Положение или определенность принадлежит бытию в себе и для себя. Поэтому субъект в нем самом есть общее. Напротив, предикат, как эта нереальная или не конкретная, а отвлеченная общность, есть в противоположность ему определенность и содержит в себе лишь один момент его полноты с исключением других. В силу этой отрицательности, которая вместе с тем, как крайний термин суждения, относится к себе, предикат есть отвлеченно единичное. Напр., в предложении: роза благоуханна он выражает лишь одно из многих свойств розы; он делает его, которое в субъекте срощено с другими, единичным, подобно тому как при разложении вещи многообразные присущие ей свойства, становясь самостоятельными материями, делаются единичными. Поэтому предложение суждения с этой своей стороны гласит: общее единично.
Если мы сопоставим в суждении это взаимное определение субъекта и предиката, то результат получается двоякий: 1., субъект есть, правда непосредственное, как сущее или единичное, предикат же – общее. Но так как суждение есть их отношение, и так как субъект определен через предикат, как общее, то субъект есть общее; 2., предикат определен в субъекте, ибо первый есть не определение вообще, а определение субъекта; роза благоуханна – это благоухание не неопределенное благоухание, а благоухание розы; стало быть, предикат есть нечто единичное. А так как субъект и предикат находятся в отношении суждения, то они должны оставаться противоположными по определениям своих понятий; подобно тому, как во взаимодействии причинности прежде, чем она достигнет своей истины, обе стороны должны в противоположность равенства своего определения оставаться еще самостоятельными и противоположными. Если поэтому {46} субъект определен, как общее, то и от предиката нельзя отнять определения общности, ибо иначе не было бы никакого суждения, но было бы лишь его определение единичности; а также поскольку субъект определяется, как единичное, предикат должен быть принимаем за общее. Если рефлектировать над этими двумя простыми тожествами, то получаются следующие два тожественных предложения.
Единичное есть единичное,
Общее есть общее,
причем определения суждений совершенно выпадали бы одно из другого, выражалось бы лишь их отношение к себе, отношение же одного к другому уничтожалось бы, и тем самым снималось бы суждение. Из этих двух предложений одно: общее есть единичное выражает суждение по его содержанию, которое в предикате есть единичное определение, а в субъекте полнота определения; другое же: единичное есть общее выражает форму, которая непосредственно указана через него. В непосредственном положительном суждении крайние члены еще просты, поэтому форма и содержание еще соединены. Или, иначе, оно не состоит из двух предложений; двоякое отношение, присущее ему, образует собою непосредственно одно положительное суждение. Ибо его крайние термины a., суть самостоятельные, отвлеченные определения суждений и b., каждый термин определяется другим через посредство образующей между ними отношение связки. В себе же ему именно потому присуще, как выяснилось, различение формы и содержания; и именно то, что содержится в первом предложении: единичное есть общее, принадлежит форме, так как это предложение выражает собою непосредственную определенность. Напротив, отношение, выражаемое вторым предложением: общее единично, т.е. субъект определяется, как общее, а, напротив, предикат, как частное или единичное, касается содержания, так как его определения выступают лишь через рефлексию в себя, которою непосредственные определенности снимаются, и тем самым форма обращает себя в некоторое возвращающееся внутрь себя тожество, сохраняющееся вопреки различению формы, в содержание.
