3. Если же бы оба предложения – формы и содержания:
Субъект. Предикат.
Единичное есть общее,
Общее есть единичное,
в силу того, что они содержатся в одном положительном суждении, соединены были так, что тем самым оба, и субъект, и предикат, были определены, как единство единичности и общности, то оба они были бы частными, что в себе должно бы было быть признано их внутренним определением. Но эта связь была бы осуществлена отчасти лишь через внешнюю рефлексию, отчасти же вытекающее отсюда предложение: частное есть частное было бы уже не суждением, а пустым тожественным предложением, каковы и только что установленные предложения: единичное единично и общее обще. Единичность и общность не могут еще быть соединены в частность, {47}так как в положительном суждении они положены еще, как непосредственные. Или, иначе, суждение должно еще быть различаемо по своей форме и своему содержанию, так как именно субъект и предикат еще различаются, как непосредственное и опосредованное, или так как суждение по своему отношению есть и то и другое, и самостоятельность соотносящихся, и их взаимное определение или опосредование.
Таким образом, суждение, рассматриваемое, во-первых, по своей форме, таково:
Единичное есть общее. Правильнее сказать, такое непосредственное единичное не обще; его предикат имеет более широкий объем, и потому оно ему не соответствует. Субъект есть нечто непосредственно сущее для себя и потому противоположность этой отвлеченности, этой положенной через опосредование общности, которая должна была быть им высказана.
Во-вторых, в суждении, рассматриваемом по его содержанию или как предложение: общее единично, субъект есть нечто общее, качество, конкретное, бесконечно определенное; и так как его определенности суть лишь качества, свойства или акциденции, то его полнота есть их ложная бесконечная множественность. Поэтому такой субъект не есть собственно некоторое такое единичное свойство, какое высказывается его предикатом. Поэтому оба предложения должны быть отрицаемы, и положительное суждение должно быть положено скорее, как отрицательное.
b. Отрицательное суждение
1. Выше была уже речь о том обычном представлении, по коему лишь от содержания суждения зависит, истинно оно или нет, так как логическая истина касается только формы и требует только, чтобы это содержание не противоречило самому себе. Форма самого суждения принимается состоящею лишь в том, что она есть отношение двух понятий. Но было выяснено, что обоим этим понятиям присуще не только безотносительное определение некоторого числа, а они относятся между собою, как единичное и общее. Эти определения образуют собою истинно-логическое содержание; какое-либо другое содержание, оказывающееся в суждении (солнце кругло, Цицерон был великий римский оратор, теперь день и т.п.) не входит в состав суждения, как такового; суждение высказывает лишь одно: субъект есть предикат, или, так это суть лишь названия, то определеннее: единичное есть общее и наоборот. По этому чисто логическому содержанию положительное суждение не истинно, но имеет свою истину в отрицательном суждении. Требуется, что содержание суждения не противоречило себе; но, как было показано, оно противоречит себе в этом суждении. Но так как совершенно безразлично, называть ли это логическое содержание также формою, а под содержанием разуметь лишь одно {48}эмпирическое наполнение суждения, то оказывается, что форма содержит не только то пустое тожество, вне которого лежит определение содержания. Поэтому положительное суждение по своей форме положительного суждения не имеет истины; если бы кто-нибудь назвал правильность некоторого воззрения или восприятия, согласие представления с предметом, истиною, то у него по меньшей мере не было бы никакого выражения для того, что есть предмет и цель философии. Последние следовало бы по меньшей мере назвать разумною истиною; и, конечно, придется признать, что суждения вроде: Цицерон был великий оратор, теперь день и т.п. не суть разумные истины. Но они не суть таковые, не потому что они как бы случайно имеют эмпирическое содержание, а потому что они суть только положительные суждения, не могущие и не долженствующие иметь никакого иного содержания, кроме непосредственно единичного и некоторой отвлеченной определенности.
Положительное суждение имеет свою истину ближайшим образом в отрицательном: единичное не есть отвлеченно общее, но предикат единичного в силу того, что он рассматривается, как таковой или для себя без отношения к субъекту, есть, как отвлеченно общий, сам нечто определенное; единичное есть поэтому ближайшим образом некоторое частное. Далее согласно другому предложению, содержащемуся в положительном суждении, отрицательное суждение гласит: общее не есть отвлеченно единичное, но этот предикат, уже поскольку он есть предикат, или поскольку он стоит в отношении к некоторому общему субъекту, есть нечто большее, чем простая единичность, и потому общее есть также ближайшим образом некоторое частное. Так как это общее, как субъект, сам совпадает с частностью, то оба предложения сводятся к одному: единичное есть некоторое частное.
Можно заметить, а., что здесь частность оказалась тем предикатом, о котором уже ранее была речь, но она положена здесь не через внешнюю рефлексию, но произошла через посредство указанного в суждении отрицательного отношения. b., Это определение оказывается здесь существующим лишь для предиката. В непосредственном суждении, суждении существования, субъект есть лежащее в основании; поэтому определение ближайшим образом имеет здесь видимость быть присущим предикату. Но, в действительности, это первое отрицание еще не может быть определением или собственно каким-либо положением единичного, так как им служит лишь второе, отрицательное отрицательного.
Единичное есть некоторое частное, – вот положительное выражение отрицательного суждения. Это выражение потому не есть само положительное суждение, что последнее в силу своей непосредственности имеет своими крайними терминами лишь отвлеченное, частное же именно через положение отношения суждения оказывается первым опосредованным определением. Но это определение должно быть принимаемо не только за момент крайнего термина, а также, каково оно собственно есть ближайшим образом, {49}за определение отношения; или, иначе, суждение должно также быть рассматриваемо, как отрицательное.
Этот переход основывается на отношении крайних терминов и на их отношении в суждении вообще. Положительное суждение есть отношение непосредственно единичного и общего, т.е. таких, из коих одно вместе с тем не есть то, что другое; это отношение поэтому есть также по существу разделение или отношение отрицательное; поэтому положительное суждение должно было быть положенным, как отрицательное. Поэтому логики не должны были так затрудняться тем, что «не» отрицательного суждения перешло в
