Собрание сочинений в десяти томах. Том первый. Стихотворения

Медли, Селена! Идет она! Как бы сосед не заметил…
        В листьях, ветер, шуми — в пору шаги заглушить!
Вы же растите, цветите, любезные песни! Качайтесь
        В тихом трепете лоз, в ласковой неге ночной —
И болтливым, как тот камыш, откройте квиритам
        Тайну прекрасную вы взысканной счастьем четы.

ЭПИГРАММЫ. ВЕНЕЦИЯ 1790

Так поэты, — сам взгляни! —

Тратят деньги, тратят дни.

1

Жизнь украшает твои гробницы и урны, язычник:
        Фавны танцуют вокруг, следом менад хоровод
Пестрой течет чередой; сатир трубит что есть мочи
        В хриплый пронзительный рог, толстые щеки надув.
Бубны, кимвалы гремят: мы и видим мрамор и слышим.
        Резвые птицы, и вам лаком налившийся плод!
Гомон вас не спугнет; не спугнуть ему также Амура:
        Факелом тешится всласть в пестрой одежде божок.
Верх над смертью берет избыток жизни — и мнится:
        К ней причастен и прах, спящий в могильной тиши.
Пусть же друзья обовьют этим свитком гробницу поэта:
        Жизнью и эти стихи щедро украсил поэт.

2

Только лишь я увидал, как ярко солнце в лазури,
        Как венком из плюща каждый украшен утес,
Как виноградарь усердный подвязывал к тополю лозы,
        Только лишь ветром меня встретил Вергилия край,—
Тотчас же к другу опять примкнули музы, и с ними
        Прерванный наш разговор я как попутчик повел.

3

Все еще милую я сжимаю в жадных объятьях,
        Все еще к мягкой груди грудь моя льнет потесней,
Все еще, голову к ней положив на колени, гляжу я
        Снизу любимой в глаза, милые губы ищу.
«Неженка! — слышу упрек я. — Так вот как дни ты проводишь!»
        Плохо я их провожу! Слушай, что сталось со мной!
Я отвернулся, увы, от радости всей моей жизни,
        Нынче двадцатый уж день в тряской карете тащусь.
Мне веттурино перечит, и сборщик пошлины льстит мне,
        В каждом трактире слуга лжет и надуть норовит.
Чуть лишь от них захочу я избавиться — схватит почтмейстер:
        Каждый почтарь — господин, каждый таможенник — царь.
«Да, но казалося мне — ты блаженствуешь, словно Ринальдо!
        Я не пойму! Ты ведь сам противоречишь себе».
Мне-то все ясно зато: в дороге — одно только тело,
        Дух мой покоится там, возле любимой моей.

4

Край, что сейчас я покинул, — Италия: пыль еще вьется,
        Путник, куда ни ступи, будет обсчитан везде.
Будешь напрасно искать ты хоть где-то немецкую честность:
        Жизнь хоть ключом и кипит, нету порядка ни в чем.
Каждый здесь сам за себя, все не верят другим, все спесивы,
        Да и правитель любой думает лишь о себе.
Чудо-страна! Но увы! Фаустины уж здесь не нашел я…
        С болью покинул я край — но не Италию, нет!

5

Раз по Большому каналу я плыл, растянувшись в гондоле;
        Много груженых судов там на причале стоит,
Есть там любые товары, здесь все, что захочешь, найдется:
        Овощи, вина, зерно, веток вязанки сухих.
Меж кораблей неслись мы стрелой. Вдруг веточка лавра
        В щеку мне больно впилась. «Дафна, за что? — я вскричал.—
Ждал я награды иной!» Но шепнула мне нимфа с улыбкой:
        «Лёгки поэтов грехи — легки и кары. Греши!»

6

Встречу ль паломника я — и нет сил от слез удержаться: