повода для беспокойства из-за его непостоянства. Из двух женщин уже ни одна не казалась ей лучше или хуже, хотя ей хотелось бы, чтобы Моника быстрее выздоровела и соперничала бы с Лючией на равных. А по последним данным, речь как раз шла о соперничестве.
Фернандо позвонил ей сам, чтобы рассказать, что он снова виделся с Лючией из-за странного происшествия, случившегося в церкви Подлинного Креста почти через месяц после их посещения японского ресторана.
На этот раз они увиделись в комиссариате полиции в Сеговии. Туда их вызвал главный инспектор Фрага.
Сообщения об этом событии занимали первые полосы всех газет. Недалеко от церкви Подлинного Креста, на дне оврага, был обнаружен умирающий глухонемой юноша. Ему выкололи глаза, все вокруг было залито кровью. Прежде чем его случайно обнаружил крестьянин, юноша пролежал там много часов, истекая кровью, и, когда его привезли в больницу, он впал в кому. В прессе не сообщалось, по какой причине юноша был так жестоко искалечен, и не объяснялось также, могло ли это преступление иметь что-нибудь общее с попыткой ограбления церкви Подлинного Креста. Удивительным было то, что оказались взломаными только дверца и люк, ведущие в одно из помещений церкви, но ни один предмет из церкви при этом не пропал.
– Я вас вызвал по двум причинам. Вас, Лючия, – потому что вы историк и, как эксперт, хорошо знаете эту церковь. Мне нужна ваша помощь. А вас, Фернандо, я пригласил по другой причине. Я подозреваю, что это преступление совершено теми же людьми, которые похитили Монику. Я считаю, что случившееся с бедным юношей скорее похоже на ритуальный обряд, чем на жестокую расправу. С тех пор как мы узнали, кто эти преступники и чем занимаются, я не перестаю думать об этих событиях. Я считаю, что мы имеем дело не с бандой заурядных воров, и я все больше склоняюсь к мысли, что речь идет о какой-то секте или, скажем, о группе избранных людей. В настоящее время мы фиксируем все снимаемые в Сеговии квартиры, находящиеся в радиусе нескольких кварталов от церкви. И, думаю, мы вскоре обнаружим эту группу. – Он сделал короткую паузу и посмотрел на Лючию. – Вы, как историк и эксперт, должны знать обо всех странных событиях, имевших отношение к церкви Подлинного Креста. Вы тоже думаете, что речь может идти о группе, цели которой совершенно иные, нежели простая кража со взломом? А если так, то, с вашей точки зрения, с какой сектой или группой мы имеем дело?
– Я думаю, речь идет об общине ессеев!
– Объясните, пожалуйста] Я никогда раньше не слышал о такой общине. – Инспектор вынул блокнотик, чтобы записать необходимое.
Лючия кратко рассказала ему все, что знала о религии ессеев, об истории основания этой общины, о событиях, происшедших после восстания евреев против римских войск, о монастырях, построенных в Кимране посреди пустыни, и о свитках, найденных возле Мертвого моря. Она пояснила ему, что их дуалистический подход к пониманию мира предполагает вечное противостояние сыновей солнца, или света, и сыновей мрака, олицетворяющих зло на земле. В заключение она обратила его внимание на то, что ессеи считают себя единственными законными хранителями Божественных откровений, которые были даны великим пророкам.
Инспектор Фрага записывал, не останавливаясь, потому что все это казалось ему крайне интересным.
В дверь постучали и вошел полицейский, который с трудом переводил дух.
– Инспектор, мы нашли их! Мне позвонили из первой бригады и сообщили: только что здесь, в Сеговии, задержали женщину и пятерых мужчин. Их внешность совпадает с описанием похитителей.
Инспектор поднялся со стула и снял с вешалки пиджак.
– Прошу вас, пойдемте со мной. Вы можете мне понадобиться, чтобы опознать их во время допроса. – Он посмотрел на Фернандо. – Вы можете позвонить сеньорите Монике и попросить ее, чтобы она немедленно приехала? Ее показания будут крайне важны!
Фернандо сказал ему, что в связи с нестабильным психическим состоянием девушки крайне опасно подвергать ее такому сильному испытанию. Инспектор Фрага очень неохотно согласился с ним, но попросил, чтобы Моника хотя бы посмотрела на фотографии, которые они сделают во время допроса.
Они проехали четыре квартала и вошли в здание, где было полно полицейских. В помещениях царил хаос. В маленькой столовой вместе с двумя полицейскими находились шестеро преступников, они сидели за столом, и их руки были скованы наручниками. На столе лежало множество предметов, найденных во время обыска. Здесь было все, что показалось полицейским подозрительным. Фернандо тут же увидел браслет. Один из полицейских как раз называл имена всех задержанных:
– Женщину зовут Ракель Нахоим, она родилась в городе Хеброне. Ей тридцать лет, из них три года она прожила в Испании. Ее документы, похоже, в порядке. Мы выяснили, что в настоящее время она преподает в университете. Справа от вас находится Мохаммед Бенхайме, палестинец. Он родился в Иерихоне. Сейчас он предприниматель и руководит одним строительством. – Фернандо узнал владельца того самого кинжала. – А напротив вас двое испанцев…
Посмотрев на лицо одного из них, Лючия прервала полицейского. Это был один из сотрудников ее архива! Она ничего не понимала. Почему он был среди них?
– Юлиан! Но как это возможно, чтобы ты впутался в такую историю? – Мужчина пристыженно посмотрел на Лючию и повесил голову. – Это один из наших документалистов. Боже мой, я с ума сойду! – Она схватилась за голову, изумленная тем, что среди преступников оказался один из ее сотрудников.
– Его имя Юлиан Гарсия Бенито, – продолжал читать полицейский, у которого в руках были документы задержанных. – Четвертого задержанного зовут Пабло Ронда. Господин Ронда сказал нам, что он из Сеговии и у него свой писчебумажный магазин. Еще двое – французы, они отказались назвать свои имена. Мы не обнаружили у них ни паспортов, ни других документов.
Инспектор Фрага смотрел на задержанных с удивлением. Все это еще раз подтверждало, что они имеют дело с необычными преступниками. У этих людей было стабильное положение в обществе, это были достаточно образованные люди с высоким культурным уровнем. Он посмотрел на предметы, лежавшие на столе, и взял из их кучи маленький папирус коричневого цвета, очень древний на вид, сильно потертый, и развернул его. Не зная, на каком языке он написан, инспектор передал его Лючии, рассчитывая на ее помощь.
– Это иврит, инспектор. Я им не владею, но, если вы дадите мне немного времени, я смогу перевести, что здесь написано.
– Достаточно было бы, чтобы кто-то хотя бы взглянул на него и сказал, о чем идет речь.
Фрага стал изучать содержимое папки, в которой оказалось много фотографий Фернандо и Моники или одной Моники. Здесь же были данные о времени их ухода из дому, прихода домой, время пребывания в магазине, все их передвижения и много записей их телефонных разговоров с Паулой. Главный инспектор закрыл папку и посмотрел на шестерых задержанных.
– Достанется вам всем. Здесь достаточно доказательств, чтобы отправить вас в тюрьму на ближайшие двадцать лет. Вам придется объяснять все это в суде, и, если у вас нет железных алиби, я вам обещаю, что вам будет очень сложно выпутаться. – Никто из них не открыл рта. – К сожалению, вас уже не сможет опознать тот бедный юноша, которого вы жестоко искалечили, – он находится в коме. Я надеюсь, что смогу доказать вашу причастность и к этому преступлению, чтобы вы ответили перед правосудием за варварство, как того заслуживаете.
Он продолжал рассматривать предметы на столе. Его внимание привлек маленький деревянный сундучок, тоже очень старинный. Он открыл его и увидел, что в нем находится золотой медальон, очень древний на вид, и очень поврежденная серьга. Серьга, собственно, представляла собой два камня: голубой, более длинный, и белый. Они были соединены между собой золотой цепочкой.
– Лючия, не хотите ли посмотреть на эти предметы, прежде чем мы отправим их на экспертизу в Археологический музей, чтобы их там досконально изучили? Если вы напишете мне расписку в получении, этого будет достаточно.
Лючия взяла сундучок с двумя драгоценностями и положила их в целлофановый пакет, который подал ей один из полицейских, чтобы они не повредились в сумке.
Инспектор распорядился сделать фотографии задержанных, чтобы немедленно отправить их в Мадрид и показать для опознания Монике. Если она опознает их, дело будет практически закрыто.
