– Не волнуйся. Мы там такую штуку построили, обалдеешь, когда увидишь. Братья Обермайеры придумали. Это своего рода портал между нашим пространством и виртуальностью. Строителей согнали со всей округи, но управились за четыре недели. В нормальное время и года бы не хватило. Только вот построить-то построили, а потом призадумались, как этой самой техникой управлять. Хотели вытащить базу из «Домашнего мира». Здоровенная такая космическая платформа, несущая до сотни боевых кораблей. А наши пилоты глянули на приборы и приуныли. Говорят, на то, чтобы разобраться в них, лет пять уйдет.
– Это как раз не проблема, – задумчиво сказал я. – Есть игра, где космическими истребителями управлять проще, чем автомобилем. Там даже руль имеется, а чтобы начать стрельбу, нужно нажать, как ты думаешь на что? Ни за что не догадаешься. На клаксон!
– Смешно, – без улыбки ответил Бруно. – Но это как раз то, что нам нужно. И где ты видел такие истребители?
– В той самой игрушке, откуда вылезли хааны, или как их еще называл Нортон… Черт, не помню.
– Ты о горгонах, что ли?
– Да. Самое главное, что эти драндулеты весьма лихо разносят корабли хаанов.
– Думаешь, получится их оттуда достать?
– Не знаю, но попробовать можно. Да, кстати, помнишь, ты как-то говорил мне, что оружие из виртала даже стрелять не может?
– Чего ж не помнить, – ответил Бруно. – Но ты же мне не поверил. И правильно сделал. Иначе никогда бы не вытащил меня из МИ-5. А вообще, сосунки мы еще во всем этом. Забрались куда-то, а куда – до сих пор понять не можем… Зато были уверены, что все нам подвластно, что мы хозяева мироздания, и Вселенная вертится только вокруг нас. Вот и поступали, как сопливые дети, интереса ради решившие засунуть пальчик в электромясорубку. И нам оттяпало этот пальчик. По самое горло оттяпало…
– Осторожно! – воскликнул я, увидев сквозь прозрачный купол что-то огромное, закрывающее чуть ли не весь туннель.
Пальцы Бруно быстро забегали по кнопкам, и модуль начал тормозить. И чем меньше становилась скорость, чем ближе мы подъезжали к огромному, размахивающему лапами чудовищу, тем отчетливее становились его очертания.
А потом мы разом выдохнули: «Кинг-Конг!» – и выпрыгнули из виртала.
Мы оказались на краю леса. Сквозь редкие деревья и чахлый кустарник проглядывали зеленые холмы и небольшая ферма, примостившаяся на краю оврага.
– Ты думаешь, нам удастся одолеть их всех? – спросил Бруно, все еще находясь под впечатлением увиденного секундой раньше.
– Не знаю, – честно ответил я.
– Мама мия, – вздохнул итальянец. – Оно нам надо было? А?
– Что именно?
– Ну, выдумывать всех этих тварей.
Я пожал плечами.
– Мы так жили, – сам себе ответил Бруно, – скучно, однообразно, без приключений и тревог. Даже убивать научились скучно, издалека, так что и не заметишь, как к тебе подкралась смерть. Не то, что раньше, когда рыцари выходили на поединки, сверкали мечи, звенело железо. Кто сильнее, выносливее, хитрее – тот побеждал. Из-за чего началась эмансипация? Потому что мужчины стали вырождаться. Где бицепсы, где широкие плечи и грудь колесом? От безделья мы стали женоподобными. А дремучие, почти уже угасшие инстинкты требовали адреналина в крови, острых ощущений, которых не получить в бесконечных переездах в комфортабельных авто. Вот мы и создали виртуальность, где можно было надеть на себя личину супермена и гоняться за всякой нечестью под присмотром системных операторов, чтобы, не дай Господь, кто-нибудь не получил в этих игрищах болевого шока, выходящего за пределы нормы. Ну да ладно, не в этом сейчас дело…
– Как нам теперь добраться до Лэнгли? – прервал я его излияния.
– Придется связываться с Нортоном, – ответил Бруно. – Пусть Смит пригонит сюда трехместный модуль.
– И такие уже есть?
– У нас много чего теперь есть. Дик Джексон по нескольку дней от компьютера не отходит, программирует амуницию, прочие аксессуары. Так что экипированы мы теперь по высшему классу.
– А раньше он не мог этим заняться? – раздраженно поинтересовался я.
– Куда ему было торопиться? Основным он и так нас снабжал. Ну да ладно, нам еще надо выяснить, если на этой ферме видеокомп или на худой конец обычный телефон? Пошли.
– Постой, – сказал я. – Выйти на открытое место мы всегда успеем. Давай отсюда глянем, стоит ли туда соваться.
– Думаешь, опасно?
– Черт его знает… Я уже собственной тени боюсь.
Мы включили телесистему шлемов, и ферма оказалась прямо перед нами – только руку протяни.
Вроде, все было тихо. Куры бегали по двору, меланхолично жевали сено коровы, окна дома были нараспашку и тюлевые занавески испуганными птицами метались на ветру.
– Тебе не кажется странным, что коровы стоят в стойлах, а не пасутся? – спросил Бруно.
– Мало ли, – ответил я. – Может, хозяева боятся их выпускать. Сам знаешь, какие сейчас времена. Народ из города попер, а кормиться ему чем? Вот то-то.
– Ну что, идем или нет?
– Подожди. Я бы хотел кого-то из людей увидеть. Скотине и черт лысый не страшен. На то она и скотина.
Спрятавшись за деревьями, мы продолжили наблюдение. Минут через десять из дома вышел угрюмого вида мужичок лет пятидесяти, заросший седой щетиной, какой-то дерганый и неуклюжий.
Опасным он не выглядел, и мы выперлись из леса, не забыв, конечно, снять шлемы, чтобы не напугать простодушных фермеров своим грозным видом. Шли, не прячась, словно совершали утренний моцион, потому хозяин заметил нас задолго до того, как мы подошли к плетеной изгороди. Он стоял возле хлева, упершись подбородком о черенок вил, и как-то странно глядел на нас. Поначалу я и не понял, что же особенного в этом взгляде, но когда мы приблизились еще на несколько шагов, осознал, что у мужичка нет белков. Точнее они были, только красные, налившиеся кровью, будто все сосуды в глазах лопнули одновременно.
– Что вам здесь нужно? – проскрипел фермер.
– У вас есть видеокомп? – спросил Бруно.
– Нет.
– А телефон?
– Тоже нет. Убирайтесь отсюда! Это моя земля.
Но тут на пороге появилась женщина. Было ей далеко за сорок, однако, следы прежней привлекательности все еще проступали на сером изможденном лице. А вот глаза… Глаза у нее были такие же, как и у ее муженька, или кем он там ей приходился.
«Конъюнктивит у них, что ли?» – подумал я.
– Прекрати, Том, – закричала женщина, вытирая руки о передник. – Разве не видишь, что это солдаты?
– Ну и что с того?
– А день сегодня какой, ты тоже позабыл?
Лицо фермера перекосилось в странной, какой-то даже хищной ухмылке.
– А ведь ты права, старая!
И уже обращаясь к нам, он добавил слащавым тоном:
– Проходите, гости дорогие. Небось, устали с дороги, проголодались.
Бруно удовлетворенно хмыкнул, мне же все происходящее показалось несколько странным, но, честно говоря, не было ни сил, ни желания разгадывать еще и этот ребус. Покормят, и на том спасибо.
Мы вошли в дом вслед за хозяйкой. Не было там ничего, достойного описания. Разве, что запах. Запах мне очень не понравился. Несло плохо выделанными шкурами и еще чем-то непонятным, но донельзя
