позволяют. Я буду богатой сукой, я перевезу на Невский вывеску своей галереи, я смогу летать в Париж, Лондон и Нью-Йорк на все престижные аукционы, я соберу команду профессионалов и начну сдавать их напрокат всем желающим приобретать картины и вещи инкогнито…
— …Куда прешь, тварь! Глаза разуй! — облаяла меня какая-то толстая бабища с авоськами.
Я открыла было рот, чтобы сладострастно огрызнуться, но тотчас же закрыла его. Не стоит обращать внимание на такие мелочи, когда впереди тебя ждут сияющие вершины.
Вершины стали еще более ослепительными, когда я увидела один из титовских джипов, припаркованных возле моей парадной. Мальчик не соврал, он увяз во мне и хочет видеть. Ну что ж, белая полоса продолжается.
Когда я приблизилась на расстояние контрольного выстрела в голову, из джипа вышел Жаик и привычно обшарил меня глазами.
— Привет, — сказала я. — Термос привезли?
— Сколько вам нужно на сборы? — он даже не удостоил меня ответом.
— На какие сборы?
— Вы знаете. Мне нужно отвезти вас к хозяину.
— А если я не соглашусь?
— Исключено, — его узкие глаза вспыхнули предупредительным светом “Высокое напряжение”. — Будете разбираться с ним сами. Я только выполняю приказ.
Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Все понятно.
— Вы подниметесь со мной? — кротко спросила я.
— Да. Если это необходимо.
В сопровождении телохранителя я поднялась в квартиру. Телохранитель, верный психологии предбанников, остался в коридоре, а я уселась в кресло и обвела глазами комнату. Полированная стенка с хрусталем (память о покойной бабушке), люстра, сработанная под маковки Кижей (память о покойной тетке), три пейзажа (привет от Лаврухи) и гобелен с чайками, похожими на отъевшихся уток (привет от Жеки).
И Пупик.
Пупик не обратил никакого внимания на титовского телохранителя. Он вспрыгнул ко мне на руки и потерся спиной о мой подбородок.
— Теряем время, — сказал Жаик.
— Мне нужно сосредоточиться.
В глубине коридора поблескивали его узкие глаза; он может быть отличным натурщиком, прообразом какого-нибудь бога Игуаны, нужно порекомендовать казаха Снегирю… Я сняла со шкафа чемодан (проклятый казах, верный варварским обычаям своей степной родины, даже не подумал помочь мне) и бросила в него стопку белья и пару платьев. Туда же полетели косметика и шорты, которые так нравились Быкадорову. Затем наступил черед ботинок “Катерпиллер”, отмеченных неоднократным проявлением подлости моего кота. Швырнув ботинки прямо на платья, я щелкнула замками.
— Я готова.
— Идемте.
— Подождите, Жаик. Еще кот. Но у меня нет корзинки…
Корзинка Пупика, в которой он путешествовал от дома к дому в скорбные дни моих предательств, осталась на даче у Жеки.
Жаик наконец-то соизволил войти в комнату и подхватил кота за толстый загривок. Я ожидала, что Пупик начнет вырываться и расцарапает рожу неожиданному обидчику. Но Пупик молчал и даже не сучил лапами: он чувствовал, с кем имеет дело.
Мы спустились вниз — я с чемоданом, а Жаик — с котом. Устроившись на сиденье, казах бросил Пупика назад и завел двигатель. На правом запястье у него болтался золотой браслет, совсем не пошлый и вовсе не соответствующий его подневольному чину. Два маленьких бриллианта у застежки и тонкие золотые звенья. Сама застежка была выполнена в виде головы какого-то зверя.
— Ценная вещь, — заметила я.
— Фамильная ценность. Подарю первой девушке, которая мне понравится.
Судя по спокойствию запястья, этой девушкой вряд ли окажусь я.
— Куда мы едем? — я откинулась на сиденье.
— Увидите.
Исчерпывающая информация.
…Лихо проскочив все мосты от Васильевского до Черной речки, мы выбрались на загородную трассу и помчались в сторону Зеленогорска. Стоило тащиться по жаре от Жеки, чтобы снова, спустя какой-то час, проделать тот же путь. Мой отъезд из Питера больше напоминал самый банальный киднеппинг: бандитский джип и бандитская рожа за рулем. Я попыталась разговорить мрачного казаха, но все мои попытки завязать с ним светскую беседу пресекались в зародыше.
До Зеленогорска мы так и не доехали. За Сестрорецком Жаик свернул на нижнюю, недавно отремонтированную трассу, и джип понесся по берегу залива.
— Вы бы так не гнали, любезный, — пролепетала я, вжимаясь в сиденье. — Еще переедете случайно мирных обывателей. Или на зайцев наступите.
Улыбка вспорола лицо казаха изнутри, но так и не вырвалась наружу. Демократичные маленькие кафе и придорожные рестораны кончились. И сразу же за ними пошла полоса особняков. Развязка моей скоропалительной любовной истории стремительно приближалась. Джип Жаика свернул на малоприметную асфальтированную дорожку.
— Приехали, — процедил казах.
— Я вижу.
Кирпичный, в полтора человеческих роста, забор, ощетинившийся видеокамерами, произвел на меня дурное впечатление. Совсем немаленькая усадьба Гольтманов по сравнению с этим шедевром архитектурной мысли выглядела избушкой лесника.
— Н-да. Не дом, а окружная тюрьма штата Массачусетс, — сказала я.
— Вы там были? — казах был абсолютно лишен чувства юмора.
— Нет, но… — аргументов в поддержку окружной тюрьмы не нашлось, и я сочла за лучшее заткнуться.
Тяжелые ворота без всякого шума отъехали в сторону, и мы сразу же оказались у домика охраны. Из-за низкого стекла выглянула хмурая челюсть охранника.
— Документы предъявлять? — снова не удержалась я.
— Оставьте при себе. Пока.
Джип проехал по дорожке мимо высоких сосен, корта (о, роскошь!) и бассейна (о, великолепие!) и остановился против трехэтажного особняка. Будет что рассказать Снегирю и Жеке. Тем более что Жека находится совсем радом, в каком-нибудь десятке километров…
Рядом и недосягаемо далеко, если учесть наши отношения, стремительно испортившиеся из-за картины.
Парадные двери особняка приоткрылись, и на веранду выскочил молодой человек, в котором я без труда узнала аукционного бизнесменчика, все время повышавшего ставки. Я даже вздрогнула от неожиданности: даже появление здесь Блаженнейшего Католикоса, Патриарха Всея Грузии Илии Второго, произвело был на меня меньшее впечатление. Бизнесменчик мелким бесом подскочил к джипу, сунул руку Жаику и почтительно приоткрыл мою дверцу.
— Добрый вечер, — так же почтительно поздоровался он.
Никакого налета высокомерия. Я приободрилась: хоть кто-то со мной считается на территории этой запретной зоны. Подхватив ошалевшего от дороги и перемены мест Пупика, я вышла из машины и последовала за бизнесменчиком.
Леха ждал меня в гостиной, больше похожей на крытый стадион. Самый обыкновенный евростандарт, ничего выдающегося, заметила я про себя и успокоилась. Пупик принялся выдираться всеми четырьмя лапами, и мне пришлось выпустить его.
После этого я воззрилась на улыбавшегося Титова. Он стремительно подошел ко мне и стремительно
