— Хорошо. Минута у вас есть. — Интересно, как он себя поведет. И какую животрепещущую историю поведает.
Львиная доля минуты ушла на заказ очередной порции шерри. И только потом Денис приступил к делу.
— Вам известна теория тотального знакомства, Наталья?
— Что-то новенькое… Все человеческие особи должны слиться в экстазе равенства и братства?
— Почти, — он позволил себе улыбнуться. — Теория тотального знакомства сводится к тому, что каждый человек — опосредованно, конечно, — знаком другому человеку.
— Что вы говорите!
— Взять, к примеру, вас и меня.
— И что? По-моему, мы знакомы уже не опосредованно…
— Я прихожу в свой любимый кабак, вижу у стойки прелестную девушку… Сильно сказано.
— Так вот, я вижу у стойки прелестную девушку, которая так любезна, что дает мне свой телефон.
— Вы тоже симпатичный молодой человек, — совершенно искренне сказала Наталья. — И тоже мне понравились. Так что ничего экстраординарного в том, что я дала вам свой телефон, нет.
— Вы не дослушали.
— Простите.
— Вы позволите вашу записную книжку?
Вот оно! Началось! Воронов, Воронов, ты непревзойденный знаток человеческих душ и великолепный мастер интриги. Так все просчитать, сидя у себя в квартире за стареньким «Ундервудом»! Бюст на родине героя, и это всего лишь малая толика того, что ты заслужил…
— Записную книжку?
— Да.
— Ну, хорошо…
Наталья пододвинула к молодому человеку блокнот. Но тот не торопился изучать его. Напротив, сам сунул руку во внутренний карман куртки и достал свою собственную записную книжку. Пролистав несколько страниц, Денис торжественно помахал ею у Натальи перед носом.
— Вот видите? У нас оказались общие знакомые.
На засаленном листе с полустертой буквой "L" красовалась фамилия Литвиновой. И два ее телефона — сотовый и домашний. Тот самый сотовый, который сейчас лежит у нее в сумке.
— Что скажете? — торжествующе спросил молодой человек.
— Фантастика! — Что еще тут скажешь?
— Вот видите, мы не так уж незнакомы, как может показаться на первый взгляд. И Дарья вполне могла нас познакомить… Когда-нибудь.
На эту тираду нужно было как-то реагировать, но спонтанная идея Воронова о косметическом салоне не выдерживала никакой критики. И Наталья решилась на импровизацию:
— Это вряд ли.
— Почему же? — Только теперь Наталья заметила, как напряглись скулы молодого человека и как синхронно дрожат уголки губ и кончики ресниц. Реакция несколько женственная, но вполне объяснимая.
— Дело в том, что я никогда не видела эту женщину… Дарью Литвинову.
— Не видели?
— Нет. Мне дали ее телефон знакомые собачники. Сказали, что у нее есть собака, доберман. У меня тоже доберман. — Наталья сглотнула: с доберманом, пожалуй, перебор. А что, если их отношения продолжатся? Неужели после Джавы, самумом пронесшегося по самым отдаленным закоулкам ее души, ей может кто-то понравиться? — Доберман. Мальчик.
— Собака. Ну да. — Он нахмурился. — Доберман. Не обращая внимания на его разом погрустневшее лицо, Наталья тут же продолжила:
— Очаровательный кобель. Семен.
— Не понял.
— Его так зовут. Семен. — Почему в ее мозгу всплыло имя литагента Воронова, Наталья так и не смогла себе объяснить.
— Странное имя для собаки.
— Сама удивляюсь. — Наталья успокоилась и закончила маневр:
— Но дело не в этом… Я хотела свести Семена с какой-нибудь приличной доберманихой. И мне порекомендовали ее собаку. Сказали, что у нее очень хорошая родословная.
— Кто? — В голосе Дениса послышались гестаповские нотки.
— Знакомые, — Наталья укоризненно покачала головой, и забывшийся было Денис сразу же сбавил обороты.
— И что?
— Семен погиб. — Такой поклеп на литагента привел Наталью в ужас, но отступать было поздно. — Две недели назад. Попал под машину. Так что случки не получилось.
— Сочувствую.
— Я очень его любила… А вы? У вас тоже кобель? — Если уж взяла на себя роль простодушной собачницы, нужно тянуть ее до конца.
Денис улыбнулся, показав ровные, ничем не испорченные зубы. «Я сам кобель», — читалось во всех этих безупречных резцах, клыках и премолярах.
— Ну, что вы, Наташа… Нас связывали совсем другие отношения.
Это точно. Другие.
— Но теперь это неважно. Я рад, что познакомился с вами.
— Это ваша девушка, не правда ли? — Теперь можно было задать этот вопрос, не опасаясь последствий.
— Была.
— Вы давно расстались?
— Не очень.
— Кто кого бросил? — Ну вот в тебе и просыпается режиссер-постановщик любовных связей Нинон. С чем тебя и поздравляю, Наталья.
— Не имеет значения.
— Вы до сих пор ее любите? — с вполне уместным сочувствием мягко спросила она.
— Наша связь ни к чему бы не привела, — с готовностью ответил Денис. Даже с большей готовностью, чем от него требовали обстоятельства.
— Не стоит быть таким пессимистичным. — Поколебавшись, Наталья выбрала-таки самую верную линию поведения: материнская забота и экстренная психологическая помощь прямо у стойки бара. — Все еще образуется.
— Не думаю… Вы милая.
— Расскажите мне о ней. И вам сразу станет легче.
— Думаете?
— Уверена.
— Она фотомодель. Фотомодель — и этим все сказано.
— Красивая?
— Божественно красивая.
Наталья вдруг почувствовала головокружительно легкий приступ ревности. Если у тебя в наличии имеется божественно красивая фотомодель, стоит ли снимать в кабаке гораздо менее божественную статистку из толпы? Даже выкрашенную в платиновый цвет… Сволочь. Предатель.
— И что же произошло? Она ушла к другому?
— Она всегда уходила к другим. Но ее нельзя в этом винить. Издержки профессии. Смутные времена. А она знала, чего хочет.
— Бедняжка. — Совершенно непроизвольно она коснулась пальцами щеки Дениса, и тот с готовностью ухватился за них.
— Вы о ком?
