звёздочке, Костик, особое задание. Видишь этот знак? Это хутор. Три года назад его жители переехали в центральную усадьбу колхоза «Маяк», а сады остались. И теперь они ничьи. Там наверняка можно груш или яблок нарвать.
— Задание понял, — серьёзно сказал Костик. — Разрешите выполнять?
— Выполняйте. Только не забудьте корзинку взять.
Хутор притаился на берегу небольшого озерка. Крытые красной черепицей хаты, хлева с порыжевшими камышовыми стрехами прятались среди густых вишен, где наверху кое-где чернели перезревшие ягоды и суетились воробьи.
Пришли на хутор. Аккуратные хатки неровным полукругом подступали к поросшей спорышом поляне. Калитки закрыты, стены словно вчера побелены, окна улыбаются чистыми занавесками. На поляне колодец с журавлём. Нет, такой хутор не назовёшь покинутым. Вот-вот, казалось, откроется дверь одной из хат и выйдет хозяйка с ведром за водой. Ребята постояли немного, вслушиваясь, не отзовётся ли кто. Но тишину нарушали только воробьи.
Костик вылил из ведра воду, зачерпнул свежей.
— А здесь плакат! — Валерка Гудзь первым заметил фанерный прямоугольник, прибитый к дубовому столбу на краю поляны.
— «Хутор Солонцы, — начал читать Костик. — Мы, его жители, покинули исконное поселение предков, чтобы ещё счастливее зажить вместе со всеми тружениками родного колхоза „Маяк“.
Скрытые непроходимыми лесами, Солонцы были убежищем для борцов за свободу ещё со времён нашествия татарской орды. Здесь базировался партизанский отряд, мужественно сражавшийся с фашистскими захватчиками.
Мы оставляем родные Солонцы нетронутыми. Хутор достоин и дальше стоять на нашей счастливой земле.
Кто бы ни зашёл сюда, знай, в любой хате ты найдёшь приют, сможешь разжечь огонь, набрать из колодца родниковой воды, на столе тебя ждёт соль. Дары наших садов тоже для тебя — гостя Солонцов. А когда будешь уходить с хутора, позаботься, чтобы тому, кто заглянет сюда после тебя, было так же хорошо, как тебе.
Милости просим в Солонцы!»
Ребята как заворожённые осматривали хаты. Всё целёхонько, в полном порядке. Видно было, что время от времени люди наведываются сюда, присматривая за старыми жилищами.
Вошли в хату. Везде убрано, на стенах вышитые полотенца. На столе — большая деревянная солонка, доверху наполненная мелкой солью. У печки поленница дров.
— Словно музей под открытым небом! — тихо произнёс кто-то из детей.
— А разве это не музей? — Костик рассматривал в шкафу старые глиняные горшки, обливные полумиски, почерневшие от времени деревянные чашки и щербатые ложки.
Под окнами с голубыми ставнями — заросли малины. Птицы не подлетают сюда. Может, боятся, что из окна выглянет девочка и крикнет «кыш!», как было ещё недавно? Или решили оставить вкусные ягоды для лесных жителей, которым не достать ни спелых вишен, ни вкусных слив? У сочных розовых ягод был такой аппетитный вид, что ребята, сами того не замечая, больше бросали их в рот, чем в корзинку.
— А что же для гостей? — первым спохватился вожатый звёздочки Костик.
Все снова разбрелись по хутору. Малины больше не было.
— Костик! — неожиданно донеслось из сада, где они ели малину. — Смотри, груш сколько!
За хатой росла старая груша. Дети, увлёкшись ягодами, сначала не заметили сё. Ветки были совсем низко, но груши — большие, краснобокие — сверкали на самой верхушке.
Валерка обогнал Гришу Бондаренка и быстро полез на дерево.
— Очень хорошо, — вытер пот со лба Гриша, — ты рви и бросай, а я буду ловить.
Вдруг Валерка завопил не своим голосом и камнем упал на землю.
— Караул! Спасайте! — завертелся он на одной ноге.
— Чего ты? — испуганно подошёл к нему Гриша и тут же почувствовал, как его больно укололо в плечо.
Какой ужас! Ещё одна оса едва не впилась мальчику в нос. Гриша отогнал её рукою и бросился в хату.
Уже из окна ребята увидели, как их друзья катаются от смеха по траве.
Смех смехом, но груш надо как-то нарвать. Подошли к дереву с другой стороны. И тут увидели небольшое дупло.
— У них там гнездо. Смотри, как растревожились!
— Ничего. Успокойся — всё равно залезу и нарву груш! — растирал опухшее плечо Гриша. — Груши какие! Аж светятся!
— И зачем мы малину съели? — сокрушался всегда молчаливый Ваня Заяц. — Как теперь задание вожатого выполнить?
От колодца шёл Валерка. Он обвязал голову старым мокрым полотенцем, которое нашёл в хате. Вид у него был невесёлый: правая щека распухла, ухо тоже чуть ли не в два раза стало больше…
— А ну снимай полотенце, я завяжу лицо и полезу на грушу. Не сидеть же нам тут до вечера! — сказал Костик.
И смело полез на дерево. Дупло осталось позади. Схватился обеими руками за ствол, правой ногой поискал опору и, когда наконец упёрся каблуком в сучок, решил потрясти дерево. «Груши посыпятся на землю, — думал, — и не успеют они опомниться, как я уже буду внизу». Но только он пошевельнул рукой, как в поясницу, чуть пониже, вонзились жгучие жала. Неизвестно, как не поранился Костик о ветки, но в хату он мчался со скоростью олимпийского чемпиона.
Пока Гриша делал примочки возле колодца, октябрята советовались, как быть дальше.
— Теперь понятно, почему никто этих груш не рвёт, — подошёл к ребятам Гриша. — Дерево осы стерегут!
— Вернёмся, пожалуй, в лагерь. — Съёжившийся Костик тревожно взглянул на тучи, собиравшиеся над лесом. — Может, успеем до дождя.
Сразу потемнело. Вихрем налетел ветер — заскрипел над колодцем журавль, загрохотало ведро, стукнула дверь, которую дети забыли закрыть. Крупные капли застучали по черепице, а вскоре за окном уже хозяйничал настоящий ливень. Ребята сидели в хате и обсуждали, как перехитрить вредных ос.
Дождь кончился так же неожиданно, как и начался. Даже радугу повесил над лесом.
— Это там, где наш лагерь, — сказал Костик. — Радуга всегда появляется над каким-нибудь водоёмом. На этот раз над нашей речкой.
— А где же груши? — Валерка испуганно посмотрел на дерево.
Костик даже глаза протёр. На дерево не было ни единой.
С опаской приближались школьники к осиному царству, но осы вели себя спокойно и не обращали на них никакого внимания.
На траве лежали омытые дождём груши. Дети брали их и складывали в корзину. Ваня Заяц, правда, хотел было одну надкусить, но все так на него посмотрели, что он, смутившись, положил грушу на место.
В лагерь вернулись к вечеру. Петя и Радик ожидали их у входа.
— Куда это вы запропастились?
Костик молча снял с корзинки марлю, которой были прикрыты груши.
— Это — с осиного дерева.
