нужна такая девушка, как ты, чтобы научила меня всему…
Правда, на неопытного юнца Селяня не слишком тянул, и едва ли Нуоритар ему поверила. Наоборот, было уж слишком ясно, чего он хочет. Стейн в другом углу развлекал ее сестру Тиайнен еще более умными разговорами, поскольку его запаса чудинских слов хватило только на вопрос о том, как ее зовут. Зачем они вообще пришли? Богини всех народов внушают девушкам одно и то же, и сколько ни толкуй им о необходимости беречься от чужих молодцов — именно то, что они чужие, незнакомые и отчасти опасные, делает их особенно привлекательными.
Но все же участь Марьятты кое-чему их научила. Девушки разрешали обнимать и целовать себя, но, когда разгоряченные парни полезли под подолы шерстяных рубах, стали упираться и угрожали поднять крик.
— Нет, нет, бабушка убьет нас! — приговаривала Нуоритар, одергивая подол обратно. — Что я ей скажу: проглотила клюкву на болоте?
Пока сохранялась надежда мирно поладить с Вахто, наносить открытые обиды его роду было нельзя, и Селяня предпочел отступить. Но вдруг какой-то звук снаружи привлек его внимание; он поспешно закрыл девушке рот ладонью и прислушался. Раздавались шаги, скрип дверей и приглушенные голоса — мужчины расходились от Вахто, закончив совет.
— Тише! Это ваши мужики возвращаются?
Нуоритар испуганно закивала.
— Ну, раз ты такая вредная, то хотя бы поди узнай, что они решили, — шепнул Селяня, выпуская Нуоритар и слегка подталкивая ее к двери. — Я здесь подожду.
Девушка подхватила сестру и утащила за собой. Селяня и Стейн провожали их глазами.
— Ты это… в Ладоге не расскажешь… никому? — намекнул Стейн.
— Я что, урод? — Селяня сплюнул. — Хотя я знаю,
Ждать пришлось довольно долго. Хорошо, что в хлеву было тепло. Оба парня уже соскучились и хотели идти спать — им еще предстояла предутренняя стража, и время, отведенное на сон, стремительно таяло, — когда по снегу снова проскрипели легкие шаги и чей-то голос шепнул:
— Вы еще здесь?
— Здесь! — Селяня втянул Нуоритар в хлев. — Что так долго?
— Я не могла раньше, я ждала, пока все заснут.
— Что они решили?
— Я точно не знаю, я не могла просто так спросить. С чего бы ижанд стал мне все рассказывать? Но они продолжали спорить с моим отцом. Кажется, они ни до чего не договорились. Отец хочет, чтобы вы помогли нам с Каури, а Вахто боится, что мы будем зависеть от вас. Он не хочет соглашаться на эти условия.
— Тогда он просто дурак! — в досаде бросил Селяня. — Он что, ничего не понял?
— Мать все поняла! — Нуоритар прижалась к стене хлева и смотрела на него при свете луны. — Она сказала, что если Вахто не согласится, то вы убьете нас всех.
— Всех — едва ли. Девушек оставим. Мы же не звери какие! — Селяня снова обнял ее, и на этот раз Нуоритар не стала противиться.
Видимо, до нее дошел весь ужас положения, которое складывалось стараниями упрямого дяди, а близкая дружба с младшим братом воеводы обещала хоть какую-то защиту.
Глава 12
Утром воеводы снова явились к Вахто. Тот ждал их во главе всей мужской половины своего рода, и у каждого за поясом был топор.
— Мы обдумали все, что ты вчера сказал, — начал Вахто-ижанд, обменявшись сдержанными приветствиями с варягом и ладожанами. — Мы готовы торговать в Альдоге, но мы никому не были обязаны данью и не будем. На земле наших предков никто не принудит нас к этому. Мы готовы допустить на наши земли торговцев и будем продавать им меха, обеспечивать приютом и обещаем безопасность в наших угодьях, но мы вольные люди, а не рабы, и дани с нас вы не получите.
— Очень жаль! — искренне ответил Хрёрек, который знал, что именно этого и следует ждать. — А ты мне так понравился, уважаемый Вахто. Я думал, вот высокородный и мудрый человек, которого приятно будет иметь своим союзником. Но ты не оставляешь нам выбора. Недавно к нам приезжал один человек, его звали Туоки сын Конди, брат некоего Каури-ижанда. Он передал нам слова своего брата и всего их рода, что они готовы заплатить дань, если мы поможем им занять все угодья, которыми ныне пользуетесь вы. У них много людей, и подрастают новые мужчины, которым тоже понадобится земля. Они сказали, что уже забрали у вас отличные бобровые ловища и не раз били ваших парней в лесу, когда сталкивались с ними во время охоты. Они сказали, что даже дочку Каури за твоего сына они не пожелали отдать, потому что род твой недостаточно знатен и не пользуется уважением в округе. Признаться, мне совсем не понравился этот Туоки, — добавил Хрёрек, который никакого Туоки в глаза не видел и узнал его имя вчера ночью от Селяни. — Я подумал, что это плохие, жадные и бессовестные люди. И что гораздо справедливее было бы вернуть Вахто его законные угодья, чем помогать Каури захватывать чужое. Но если ты так решительно настроен против нас и нет никакого средства тебя уговорить, нам придется поискать себе опору в другом месте…
— Нет, нет, послушай!
Родичи Вахто уже давно гудели и роптали, слушая эту речь, бросали недовольные взгляды на своего большака. Теперь один из них не выдержал — мужчина, похожий на Вахто, в такой же мохнатой шапке, но помоложе.
— Мы не знали о том, что Каури присылал к тебе, — заговорил он. — Это же меняет дело! Разве не так, брат? — обратился он к Вахто.
— Откуда Каури мог узнать о них? — Вахто махнул в сторону варягов рогатиной, на которую грозно опирался. — Наверное, нагадал их Воймакаж-нойд.
— Но раз уж он узнал, неужели ты предпочитаешь погубить свой род на радость Каури! — закричала от дверей вчерашняя бабка, Пяйвятар-эмаг, стоявшая, вопреки мужнину запрету, на пороге открытой двери избы. — Мало бед, обид и бесчестья они нам принесли! Теперь боги посылают нам помощь, позволяют рассчитаться за все обиды, а ты упрямишься из-за каких-то жалких куниц! Дай мне лук и лыжи, я сама пойду настреляю, если тебе трудно, но не допущу, чтобы моих внучек пустили по рукам, а потом забрали в рабыни!
— Глупая женщина! — заорал в ответ Вахто. — И вы все, — он махнул рогатиной в сторону гомонящих братьев, — не лучше, вы все рассуждаете, как глупые бабы! Думаете, речь идет о куницах? Речь идет о том, чтобы подчинить нас! Никто не бьется с чужими врагами просто так! Мы очутимся в их руках, как глупый рябчик в силке, и уже не выпутаемся оттуда!
— А будет лучше, если род Каури растерзает нас, словно волки оленя?
Родичи Вахто шумели. Теперь, когда в дело якобы вступили их старые враги, отказ от помощи выглядел безумием.
— А если вы заключите союз с нами, то мы будем рады позвать вас в поход на Каури! — уверял Хрёрек. — Разумеется, мы поделимся с вами добычей, и вы возместите все расходы на ту дань, которую сейчас заплатите нам! А все их угодья, ловы звериные, рыбные и птичьи, будут ваши, и выплаты будущих лет покажутся вам сущими пустяками!
Мысль не только вернуть свои угодья, но и завладеть чужими показалась настолько привлекательной, что даже упрямство Вахто наконец было сломлено. Воеводы и старейшины снова собрались в большой избе, и на этот раз договоренность была достигнута. Вахто согласился на все условия и даже настаивал на том, чтобы мужчины его рода шли вместе с ладожанами на Каури и могли отомстить за свои обиды.
— Вот видите, как хорошо! — с удовлетворением заметил Хрёрек, когда вечером воеводы
