— Простите за дерзость, мадемуазель, но, по-моему, это глупо!
— Вы ещё слишком юны, чтобы понять! — отмахнулась феминистка.
— Может быть, — пожала плечами Лиза. — Если я захочу стать археологом, я обращусь в ваш клуб…
— Нет, мадемуазель, это не пройдёт. Ради осуществления профессии вас не примут! Вы должны пропагандировать наши идеи, и следовать им, только тогда вам разрешат отправиться в экспедиции. Это слишком дорогостоящее удовольствие, чтобы посылать на раскопки одержимую археологией девчонку!
— Какие у вас ближайшие планы? — Лиза поспешила задать нейтральный вопрос.
— Выяснить, что за шайка чокнутых орудует в округе и ворует священные предметы! — сказала Реми. — Я одна, без посторонней помощи поймаю их главарей!
— Шайка? — переспросила Лиза.
— А-а, вы приехали недавно и не знаете, что тут творится, — сказала Адель. — Извините, у меня сейчас нет времени рассказывать… Сами скоро узнаете…
— Вы хотите сами поймать бандитов? Одна? — недоумевала девушка.
Адель, самодовольно улыбнувшись, кивнула.
— Это опасно, вы даже представить себе не можете! — воскликнула Лиза.
Адель презрительно усмехнулась. Девушка поняла, что выглядит в глазах этой особы всего лишь трусливой дурочкой.
За ужином Михаил Владимиров получил возможность познакомиться со всеми постояльцами отеля.
Во главе стола восседал сэр Томпсон. Высокий худощавый мужчина лет пятидесяти. Лорд держался надменно, но при этом довольно вежливо принимал участие в беседе. Он решил после ужина уделить некоторое время Михаилу и рассказать о своих успехах в египтологии. Томпсон согласился на это только потому, что Владимиров был не простым дворянином, а графом древнего рода. Самолюбивый лорд не любил мелких дворян, предполагая, что их дворянство может быть купленным. Он не уважал выскочек- простолюдинов.
Мадемуазель Реми почти не принимала участие в беседе, только время от времени отпускала колкие замечания в ответ на реплики сотрапезников, как бы указывая на их некомпетентность. Адель не щадила даже лорда Томпсона, он, как истинный джентльмен, отвечал: «Как вам будет угодно, леди», мысленно думая: «Что ещё ожидать от грубой французской плебейки». Лорду было неприятно, что дама не соблаговолила к ужину привести себя в порядок. Протестуя против условностей, Адель была одета в тот же мужской костюм, в котором была на раскопках, а ворот рубашки был расстёгнут до груди, заставляя собравшихся мужчин, краснея, отводить взор.
Другими постояльцами оказались священник-миссионер викарий Аугуст Тейлор с сестрой леди Анной. Они весь ужин дарили собравшимся слащаво-приветливые улыбки, рассказывая, как дружелюбны местные «дикари» и что есть шансы сделать Египет страной Агликанской церкви. Собравшиеся вежливо кивали, только Адель иронично усмехалась в ответ, но миссионеры не замечали её колкостей.
Леди Анна, сестра викария, была неброской внешности — бледное лицо, бледные поджатые губы, пенсне на носу — зрение, посаженное от штудирования церковных книг.
Лизу поразило платье леди Анны. Оно было тёмного цвета с высоким, под горло, жёстким накрахмаленным воротником — в такую жару! Волосы леди Тейлор были гладко причёсаны, ни один волосок не выбивался из строгой причёски. Сколько ей лет? Ей могло быть и двадцать пять, и далеко за тридцать — женщина неопределённого возраста.
В общем, отец Аугуст и его сестра были типичными, даже карикатурными миссионерами, которые — особенно леди Анна — вызывали нескрываемое раздражение у Адель Реми.
После ужина Михаил и Лиза поднялись в апартаменты мистера Томпсона.
— Нам — мне и моим людям — удалось обнаружить уникальную вещицу! — сказал лорд. — Это просто чудо! Земля Египетская любит меня!
Томпсон открыл сейф и осторожно извлёк небольшую шкатулку.
— Вас это очарует! — пообещал он.
Строгое лицо лорда озарила улыбка. Он открыл заветную шкатулку, обитую изнутри красным бархатом, затем медленно развернул бархатную материю.
— Вот это чудо! Статуэтка богини Маат — Истины и мудрости Древнего Египта! Это произведение искусства создано в эпоху Рамсеса Великого! Обратите внимание, какая тонкая работа!
Михаил и Лиза ахнули. Небольшая изящная статуэтка Маат из белого камня выглядела божественно. От неё точно исходило сияние.
— Эту вещицу уже хочет приобрести герцог Йоркский, — добавил лорд довольно. — Ох, мне жаль с ней расставаться. Увы, иначе я не смогу продолжать свои раскопки, ведь это очень дорогостоящее дело даже для меня. О! Эти проклятые кредиторы!
Лорд Томпсон аккуратно положил статуэтку назад в шкатулку.
— Как мне завидует эта троица неудачников! — воскликнул он, имея в виду Жервьё, Скотта и Реми. — Завтра приезжает мистер Хаттанх — очень уважаемая персона в археологии. Отмечу, потомственный древний египтянин — его род известен ещё со времён Рамсеса Великого! Представители его рода были царскими писцами и жрецами, а после принятия Египтом христианства стали коптскими священниками.
Томпсону особенно льстило, что мистер Хаттанх — потомок знатного чиновника далёкой эпохи.
— Он сразу же заинтересовался моей находкой и прислал письмо с просьбой взглянуть на неё. О-о! Это большая честь даже для меня! Сейчас мистер Хаттанх проводит раскопки на Синае, ему пришлось преодолеть тяжёлый путь. Думаю, он об этом не пожалеет! Профессор должен приехать сегодня! Я не лягу спать, пока не встречусь с ним!
Профессор Хаттанх приехал спустя пару часов, он оказался смуглым серьёзным сорокалетним мужчиной. Его встретили все постояльцы гостиницы, был подан лёгкий поздний ужин в гостиной. Хаттанх много курил и почти не разговаривал с окружающими, на все вопросы отвечал односложно. Хотя о своей работе и результатах последних исследований рассказал подробно и чётко, но без энтузиазма.
Хаттанх попросил у лорда разрешения взглянуть на статуэтку.
— Я не усну, пока не увижу это чудо! — сказал профессор.
На следующий день, когда постояльцы наслаждались завтраком, в обеденный зал вбежал перепуганный слуга.
— Мистер Хаттанх просить меня разбудить, — проговорил он, запинаясь, по-французски. — Я его будить… Он не вставать… Его дверь закрыт. Я испугаться!
— Вы оставили ему статуэтку на ночь? — спросил Владимиров Томпсона.
— Да, сэр, — кивнул лорд. — Профессор попросил меня.
Граф поспешил за слугой наверх. Все остальные тоже отправились за ними. Слуга отыскал запасные ключи, и они вошли в комнату. У рабочего стола сидел профессор. Он лежал, откинувшись в кресле. Окно в комнате было разбито.
— Он мёртв! — закричала леди Анна, перекрестившись.
Владимиров подошёл к мистеру Хаттанху, ощупал пульс.
— Профессор спит, — успокоил он окружающих. — Вызовите доктора! Может, он принял вчера слишком много снотворного!
Вскоре Хаттанх открыл глаза. Увидев, что в его комнате посторонние, профессор быстро выпрямился и попытался встать, но граф удержал его.
— Я работал, — ответил Хаттанх сонно, — но меня сразу же начало клонить в сон, — он зевнул. — А где статуэтка? Где она?!
— Моя статуэтка! — ахнул лорд Томпсон. — Её украли! Окно разбито!
Томпсон и Хаттанх принялись испуганно причитать, оплакивая утерянный артефакт. Собравшиеся удивлённо переглянулись.
— Полицию! Немедленно! — чёткое распоряжение Владимирова, данное слуге, вывело всех из оцепенения.
Фарух-паша прибыл в отель, чтобы расследовать кражу древностей. Он не любил дела, где замешаны
