Ее сердце замерло.
Там Таймон!
Она быстро отвернулась, пока полицейский ее не заметил, и отступила назад. Немного подумала. Теперь она знала, как действовать дальше.
Лара вернулась, спустилась по лестнице на этаж ниже, потом еще ниже, еще и оказалась в подвальном помещении. Над головой светила слабая лампочка, и было слышно, как шумят трубы в котельной. Пахло вареной капустой и машинным маслом. По потолку тянулись толстые трубы. За приоткрытой дверью клубился пар.
– Кто-нибудь напоил вас чаем? – сказала она вслух, стараясь имитировать английский акцент. И повторила еще раз: – Кто-нибудь напоил вас чаем?
Она бросила ненужный букет на пол и отправилась искать кастелянскую.
– Кто-нибудь напоил вас чаем?
На большинстве дверей висели таблички, и найти среди них нужную оказалось легче легкого.
Лара толкнула дверь с надписью «Униформа» и вошла в огромную, странную, словно из другого века, комнату. По одной стороне тянулись ряды полок со стопками халатов, пижам, шапочек и аксессуаров. По другой располагался длинный верстак, на котором не меньше дюжины мужчин и женщин азиатской внешности не переставая гладили и складывали белье. На ее появление никто не отреагировал.
Лара поставила рюкзак на пол, подошла к верстаку и обратилась к пожилой китаянке:
– Здравствуйте. Я дежурная медсестра. Меня срочно вызвали на замену в родильное отделение. Мне сказали спуститься к вам и взять форму.
Женщина развела руками:
– Вы идти приносить на форма нада заявлять. Кадры.
Лара недоуменно уставилась на нее.
– Форма – бланк, – пояснила китаянка и нарисовала в воздухе прямоугольник. – Нада приносить бланк. Кадры. Наверх. Второй этаж.
– Выдайте мне форму, я принесу бланк позже. Срочно! Это очень срочно.
Китаянка пожала плечами, что-то сердито пробурчала себе под нос и вернулась к работе.
Лара быстро схватила с полки халат и шапочку и запрятала их под куртку. Обуви поблизости не наблюдалось, и она решила, что ее кроссовки вполне подойдут. Она заметила, что многие медсестры были обуты во что-то вроде кед. Подхватив рюкзак, она выскочила из комнаты, поднялась по лестнице на первый этаж, зашла в первый же туалет, закрылась в кабинке и переоделась.
Затем она вышла из больницы, добежала до стоянки и сунула рюкзак в багажник. Потом торопливой, деловитой походкой, как медсестра, опаздывающая на дежурство, прошла через служебный вход и снова поднялась в отделение нейрохирургии.
Подходя к палате Таймона, она вытащила из кармана шприц для подкожных инъекций и пузырек. Полицейский по-прежнему пялился в газету и едва взглянул в ее сторону.
– Кто-нибудь напоил вас чаем? – жизнерадостно спросила Лара.
Его лицо чуть оживилось.
– Никто. Я бы не отказался от чашечки.
– Две минуты, – улыбнулась она и проскользнула в палату.
И застыла на пороге.
Он лежал на кровати.
Мужчина, о котором она думала на протяжении трех долгих лет. За которого молилась каждый день и каждую ночь. Таймон. Милый, милый Таймон с ласковым голосом и нежными руками. Его лицо сильно распухло и исказилось, из носа торчали прозрачные трубочки. К правому запястью была подсоединена капельница, а к голове множество датчиков с проводками. Проводки шли к большому сложному аппарату с не менее чем десятью цифровыми мониторами.
Лара подошла ближе. Голова Таймона была обмотана бинтом, глаза закрыты. Она взяла его за руку, ту, где не было капельницы, и сжала.
– Таймон, – прошептала она. – Это я, Лара. У меня очень мало времени. Ты меня слышишь?
К ее радости, он слабо сжал ее ладонь, словно в ответ.
И вдруг распахнул глаза.
– Таймон! Милый мой. Любовь моя.
Его взгляд блуждал из стороны в сторону, как будто он никак не мог сфокусироваться.
– Слушай меня быстрее, – сказала Лара. – Ты должен кое-что знать. У тебя есть сын. Очень красивый мальчик, его зовут Сол.
Глаза Таймона расширились.
– Лара! – хрипло прошептал он. – Лара!
Она нервно оглянулась на дверь, высвободила руку, воткнула шприц в пузырек, прямо сквозь пробку, и вытянула содержимое. Выпускать из шприца жидкость, чтобы удостовериться, что воздух не попадет в вену, было незачем.
Лара наклонилась и поцеловала его в лоб.
– Я должна это сделать, – прошептала она. – Прости меня. Но ты не должен, даже случайно, ни о чем проговориться. Ты ведь меня понимаешь, правда?
Его глаза снова задвигались, и в какой-то момент Ларе показалось, что он посмотрел прямо на нее. И дал ей знак, что все понимает.
Она быстро нащупала вену и сделала укол.
– Прощай, – сказала Лара. – Прощай, мой любимый Апостол.
Дверь отворилась.
– Вы кто? – спросила сурового вида женщина лет сорока, в форменном халате, с кудрявыми черными волосами. На груди у нее висел бедж с надписью «Эйлин Морган, медсестра». – Что вы делаете? Кто вы такая?
Лара ударила ее шприцем в шею и выскочила из палаты. Налетела на человека в белом халате – видимо, врач, – оттолкнула его и понеслась по коридору к лестнице, не обращая внимания на крики за спиной. Не оглядываясь, она слетела вниз, перепрыгивая через две, через три ступеньки сразу. В вестибюле она распихала в стороны семью с маленькими детьми, увернулась от женщины с тележкой, которая везла библиотечные книги, и толк нула дверь с надписью «Аварийный выход». Заверещала сигнализация.
Лара перебежала через дорогу, нащупывая в кармане ключи, и обернулась. Полицейский, который сидел возле входа в палату, был уже в начале стоянки. Она подскочила к машине, рванула дверцу, села, трясущейся рукой сунула ключ в замок зажигания – попала с третьей попытки – и повернула его. Взревел мотор. Полицейский бросился ей наперерез. Он что-то прокричал и поднял руки вверх.
Лара нажала на газ.
Он упал на капот и ударился лицом о лобовое стекло.
Она вывернула руль вправо, потом влево, пытаясь стряхнуть его. На стоянке не было пространства для маневра. На выезде она еще раз резко свернула вправо и увидела, что он свалился с капота и откатился в сторону.
Автомобиль вылетел на оживленную улицу. Справа надвигался автобус, и в голове у нее мелькнула мысль, что она успеет, успеет… Она вдавила педаль газа в пол, перескочила через улицу и выкрутила руль вправо.
Прямо ей в лоб мчался грузовик.
Грузовик на встречной полосе.
Она еще успела заметить потрясенное лицо водителя.
И в последнюю, самую последнюю секунду осознала, что это она, а не грузовик находится на встречной полосе. Англия. В Англии левостороннее движение.
Через мгновение бампер грузовика протаранил ее лобовое стекло.
