Том 6. Дураки на периферии

Василий Львович (смотря в книгу). Эк его как! Эк его как! Хе-хе-хе, премудро, премудро! (К Ольге Сергеевне). Это я не к тебе, это я сюда! (В книгу). Забавно, забавно!

Ольга Сергеевна. Дядя, отчего вы бесчувственны! Ведь Сашу, нашего Сашу, Александра Пушкина, усылают безвестно куда, а он ведь еще мальчик, он еще не вырос, он маленький…

Василий Львович. Маленький-то он маленький… А черт, говорят, тоже маленького роста.

Ольга Сергеевна. Дядя, поезжайте вы домой!

Василий Львович. Прости, прости, — это я сказал неуместно, неуместно… (В книгу). Эк его! Так-так-так!.. (Захлопывает книгу). Как глупо и как прелестно!..

Ольга Сергеевна. Дядя, вас ждут дома!

Василий Львович. А пусть, а пусть, — пусть ждут… Говорил я ему — не послушался!

Ольга Сергеевна. Все ему говорили — не вы один!

Василий Львович. Я как дядя ему говорил и как старший поэт! Остерегись, я говорил, Саша, остерегись, друг мой… А он не чувствует! И вот — в ссыльные арестанты попал… Он молод, он мал еще, чертенок, а уж Россия без него не может остаться…

Ольга Сергеевна. Это мы так думаем, а они думают вовсе не так.

Василий Львович. Кто думает не так?

Ольга Сергеевна. А те, кто возле государя.

Василий Львович. А кто возле государя? К государю сам Николай Михайлович Карамзин пошел, государь не оставит его просьбы о Пушкине.

Ольга Сергеевна. Не знаю… Не знаю, что говорил Карамзин с государем. Карамзин бережет свою семью, свое значение для государства… Если бы жена его, если бы Катерина Андреевна попросила милости у государя…

Василий Львович. Прекрасная, волшебная женщина, — и с чудным разумом!

Ольга Сергеевна. Саша ее любит больше меня. Он называет ее своею старшей сестрой. Я заметила, у него слезы бывают на глазах, когда он глядит на нее.

Василий Львович. Она достойна поклонения…

Ольга Сергеевна. И у нее отважный характер… Если бы она обратилась к государю, она бы думала только о Саше и спасла его. Но это невозможно, поздно уже, и нельзя женщине в ее положении…

Василий Львович. А государь, слышно, сильно рассердился на Сашку.

Ольга Сергеевна. А она бы могла… Она любит Сашу как сына и скрывает свою нежность к нему.

В комнату быстро отворяется дверь, из-за двери показывается лицо Даши, она окидывает взором присутствующих и сейчас же скрывается.

Ольга Сергеевна. Боже мой, хоть бы Катерина Андреевна скорее приехала. Она еще вчера обещала заехать и рассказать, что ответил государь ее мужу. Ведь это она упросила мужа идти к государю и молить за нашего бедного Сашу.

Василий Львович. Она ангел!

Ольга Сергеевна. Она старшая сестра, она лучше меня… И правда, она старшая, она делает Саше больше добра, чем я… Может быть, она спасет Сашу!

Василий Львович. Спасет! Она спасет! И Сашка это чувствует; он весел и спокоен. А мы плачем о нем! Эх, пороть бы, пороть бы его непрестанно надо было, да уж опоздали теперь, уводят его от нас в арестанты… Срам, срам, — всему роду Пушкиных срам от него!

Ольга Сергеевна. Не всему роду! Я тоже Пушкина — и срама от брата не чувствую!

Василий Львович. А что ты чувствуешь, — честь?

Ольга Сергеевна. Уходите вон, дядя!

Василий Львович. Нет, ты рассуди сама — кого он только не обидел, этот наш обезьяний царь! Аракчеева оскорбил, преосвященного Фотия то же самое, князя Голицына сюда же давай и даже любезнейшего Николая Михайловича Карамзина воздел на перо… А меня, а меня! И меня тоже хлопнул эпиграммой, невежа этакий! И еще скольких! А теперь что? Из чего мы теперь все мучаемся? Зачем объявил он эту проклятую оду «Вольность»? И тут же, вдобавок, стихи к этому Чаадаеву и еще всякое прочее!..

Ольга Сергеевна. Перестаньте, дядя! Вас он обидел! Он государя не побоялся обидеть…

Василий Львович. Да, да — я и забыл, я и забыл… Не послушался он меня! Я говорил ему: уведет тебя твоя «Вольность» к неволе, — и увела!

Ольга Сергеевна. Ах, что говорить теперь напрасно!

Василий Львович. А пусть его помучается, умнее станет!

Ольга Сергеевна. А отчего же вы, дяденька Василий Львович, не помучили себя в молодости? Вы жили всегда себе в удовольствие!

Василий Львович. А зачем? Зачем мне мучиться надо было, сударыня моя? Чтобы поумнеть? Так я глупцом никогда не был!

Ольга Сергеевна. Василий Львович! Я хочу остаться одна!

Василий Львович. Да, пожалуйста, пожалуйста… Мы, Пушкины, все своенравны! До свидания, голубушка… Я пройдусь, я дойду до кондитерской и вскорости же наведаюсь к тебе обратно.

Василий Львович уходит. Ольга Сергеевна одна. Она прижимает платок глазам и беззвучно плачет. Из-за окна доносятся слова и звуки уличной жизни Петербурга того времени: кричат продавцы сбитня и бубликов, мягко стучат копыта извозчичьих лошадей по древесной торцовой мостовой, проходящая солдатская рота поет походную песню суворовских времен.

В наступившей затем краткой тишине слышится голос Арины Родионовны — из людской или со двора: «Даша, глянь-ко в горницы: не явились еще Александр-то Сергеевич?» Голос Даши в ответ: «Нетути, нетути, я уж глядела». Арина Родионовна: «А ты еще погляди!» Даша: «Не надобно! У ворот Филька-дворник стоит, он мне свистнет, когда Александр Сергеич-то явится, а я тебе скажу, матушка Арина Родионовна!» Арина Родионовна: «Ну, ин, так, что ли!»

Ольга Сергеевна невольно прислушивается к этим голосам. Слышатся тихие медленные шаги. Стук в дверь. Является Екатерина Андреевна Карамзина. Ольга Сергеевна идет к ней навстречу и обнимает ее. Обе женщины стоят одно мгновение, прижавшись друг к другу.

Ольга Сергеевна. Что сказал государь? Что будет с Сашенькой?

Екатерина Андреевна. Все будет хорошо… Успокойтесь, успокойтесь, милая, бедная моя… (Но сама она не в силах сдержать слез и, стыдясь их, продолжает быстро говорить). Успокойтесь, успокойтесь, не надо, не надо…

Ольга Сергеевна вновь обнимает ее.

Ольга Сергеевна. Говорите мне скорее, говорите все!

Екатерина Андреевна. Его ушлют на юг, где живут колонисты…

Ольга Сергеевна. Где колонисты? А где они живут?

Екатерина Андреевна. Не знаю, милая…

Ольга Сергеевна. И я не знаю…

Екатерина Андреевна. Я спрошу у мужа.

Ольга Сергеевна. Навсегда его, навечно ушлют?

Екатерина Андреевна. Нет, нет, не навсегда… Там генерал Инзов живет, говорят, он добрый человек. Он будет там недолго, он вернется сюда.

Ольга Сергеевна. Откуда вы знаете? Это государь так сказал?