покупки). Ешь продукты — тут много вкусных вещей: нам в закрытом распределителе дают… Ешь, а то скоро уж покушать колбасы не придется, сторожем буду.
Абраментов. Слушай, Иван Васильевич. А ты не путаешь пролетариата с закрытым распределителем?
Мешков (теряясь). Нет, Сережа. Я знаю, что это разница.
Стучат в дверь.
Голос Крашениной за дверью: «Вы не спите, Иван Васильевич?»
Нет еще. Мы здесь работаем кое-что. Входите, пожалуйста.
Входит Крашенина, усталая и сонная.
Крашенина (Абраментову). Добрый вечер еще раз! Спасибо вам за работу на аварии.
Абраментов. Здравствуйте, инженер.
Крашенина (Мешкову). Иван Васильевич, директор мне сказал, что вы будете вторым сменным. Смените меня сегодня, а то я вся уже сплю… (Садится в какой-то мусорный хаос). Я за вас буду потом двое суток… Перемените манометр в компрессорной — он врет… Трест точной механики — дурак или дура… (Засыпает сидя; вдруг опять открывает глаза). Товарищ Мешков, если вы уморились уже, то я сама пойду… Берегите компрессорную — молота станут. Извините, что я не могу смотреть на вас. (Закрывает глаза) .
Мешков. Я не вправе сменить вас, товарищ Крашенина. Были только ни к чему не обязывающие меня переговоры с Девлетовым. Я должен дождаться приказа.
Крашенина (со сна). В цехах сейчас опасно, инженеры. Но я через час совсем отдохну… Хотя я буду видеть всю компрессорную во сне — меня не надо сменять… Распопов, Пужаков, у вас греются моторы, откройте окна на ветер… (Спит).
Мешков (подходя к Крашениной). Сережа, эта девушка уже спит. Села на мое чистое белье, примяла и спит.
Абраментов. Она, наверное, не тяжелая. (Подходит к Крашениной, подымает ее на руки). Она легка, как мальчик. Где у тебя постель?
Мешков. Сейчас. (Сортирует какой-то хлам, швыряет книги и пр.) .
Абраментов держит Крашенину в ожидании.
Крашенина (бормочет во сне). Я ведь не сплю, я только притворяюсь… Распопов, зови свою бригаду — держи давление, котельная слабеет… Нет, — у меня один ум устал, а сердце все равно бьется… Я все бригады, все механизмы вижу во сне. Я сплю только нарочно… Я не хочу…
Абраментов (наклоняется ухом к груди Крашениной). Врешь, товарищ. Ты спишь так глубоко — ты так далека сейчас от нас, как на том свете…
Крашенина (открывает глаза и глядит на Абраментова). Неправда, товарищ Абраментов.
(Снова закрывает глаза; спит).
Абраментов. Что за странное создание — спит и думает.
Мешков (управившись с постелью). Клади ее сюда.
Абраментов осторожно опускает Крашенину в приблизительно расчищенную постель.
Крашенина. Вы не ушли еще, товарищ Мешков? Дайте мне встать — я сама пойду.
Мешков (в испуге). Спите, спите, Крашенина… Я сейчас… (Другим тоном). Но не могу же я идти дежурить безо всякого оформления. Наконец, я просто не знаю всех заводских установок.
Сильно бьют молота; стекло слабо дребезжит. Затем — тихо. Крашенина спит.
Абраментов. Оставайся с нею. Я пойду за нее.
Мешков. Сережа, ты ставишь меня в неловкое положение. Выходит дело, я и тут не гожусь. Девчонки, мальчишки, пузанки какие-то работают лучше меня. Я не нужен никому. Меня путают, отстраняют, гонят куда-то ночью, какие-то неточные манометры… Мне нужны четкие директивы, условия, а не сонный бред девушек… Ведь это же курс на катастрофу, я в тюрьме помру за такие дела…
Абраментов. Оставайся… Сидеть сейчас в комнате — это действительно курс на катастрофу. Я пойду в компрессорную, я не боюсь умереть в тюрьме, я там был.
Мешков. Сережа, ты пойми, ведь я теряюсь в этой сложной обстановке…
Абраментов уходит. Пауза. Бьют молота. В окне — зарево от накаленных исходящих газов завода. Мешков ест один принесенную им же пищу. Жуя, подходит к спящей Крашениной и рассматривает ее.
Спит новый человек… По-старому спит. (Внимательно вглядывается в лицо спящей) . Неужели она умнее и лучше меня? Что же это такое? (Осторожно пробует Крашенину по поверхности ее туловища). Наверное, есть что-нибудь странное внутри ее. (Гладит Крашенину вокруг лба). Какое действительно хорошее существо — ничего не требует, ни на что не жалуется, любит что-то далекое и меняет на это далекое свою текущую молодость. Бедный новый человек, какой в тебе дар? (Отходит от Крашениной). А во мне нет никакого дара — сам любуюсь ею, а сам есть хочу. А она, наверное, никогда не помнит пищи — она ест только тогда, когда умирает с голоду. (Ест). Ем и тоскую…
Крашенина (во сне). Абраментов, клапана стучат!..
Мешков (пугается). А? Вы что? Абраментова нет.
Крашенина (бормочет). Он в силовой… Там экономайзер не ладит… Мешков, скажите ему.
Мешков. Сейчас… Сейчас пойду скажу… (Уходит. Затем — сразу же — появляется снаружи, в окне, и глядит оттуда внутрь комнаты).
Крашенина спокойно спит.
(Сейчас же возвращается). Сказал.
Крашенина молча спит.
(Про себя). Значит, мне пропадать в этом мире… Они и во сне все чувствуют. Ведь действительно экономайзер в котельной испорчен. Как я забыл? Как я наяву об этом ни разу не вспомнил!.. Отчего я теперь не чувствую своего ума?
Крашенина. Проснуться хочу. Разбудите меня.
Мешков (про себя). Надо заняться делом. Проснется еще и скажет: ты что сидишь, буржуазный остаток? (Хлопочет у стола, вынимает соответствующие принадлежности и пристраивается чертить).
Звонит телефон.
(Берет трубку). Слушаю… Сейчас спрошу. (Крашениной) . Товарищ, товарищ… Сережа спрашивает, где двухдюймовая труба у вас.
Крашенина. В котельной, где второй бункер.
Мешков (в телефон). В котельной. (Вешает трубку. Спешно чертит что-то, с испугом оглядываясь на спящую Крашенину. Немного погодя — Крашениной, тихо). Товарищ, какого вы обо мне мнения?.. Можно я буду жить?
Крашенина молчит во сне.
Неужели я отстал, неужели я дурак?.. (Медлит). Наверное. (Подходит к спящей. Снова рассматривает ее).
Крашенина что-то тихо бормочет.
(Слушает). Шепчет чего-то во сие… У нее все будущее обеспечено, а она
