оглашая площадь приветственными криками – на балконе дворца появился Владыка Локо в сопровождении молодой красавицы-жены.
Только глашатай закончил свою речь, как стоящий на помосте гном рухнул на колени, как юродивый, простирая руки к людям:
– Да простите вы нас, люди добрые, народ честной! Каемся мы в проступках своих, каемся в помыслах, по незнанию да недомыслию все это. Признаем свою вину, каемся! Правду сказал этот человек, всю правду выложил, как она есть! Не солгал он, сказав о покушении на величайшего из Владык этого мира. И да будет в подтверждение слов его наша речь оправдательная. Глядишь, и смилостивится Владыка Локо над нами и простит, узнав, как оно на самом дело-то было!
Скорпо насторожился: что плетет этот карлик? Насколько известно, Локо сам, лично, рассматривал дела, не в силах отказаться от давней слабости.
– Лукка, друг мой, – продолжал меж тем орать изо всех сил гном, – расскажи все, дорогой!
Немного потоптавшись и густо покраснев (а это было видно даже отсюда!), увалень для начала попросил.
– Пивка бы… – громко обратился он к притихшей толпе и, видя, что желание его исполнено не будет, принялся рассказывать: – Я тут с родичем из стойбища… по-вашему, стало быть, из деревни, прибыл. Пришел, значить. Покушать решили. То есть поужинать. В трактир зашли. Тупое такое название – «Дно кувшина». Нет, вы вот все пораскиньте, у кого чем есть, что ет за имя для трактира «Дно кувшина»? Получается, что у них, у всех кувшинов, кроме дна, ничего внутри и нет. Так понимается?
Мийяра поперхнулся, уже догадываясь, что было дальше и кто
– Ну, вот мы с Озом… Большим Озом то есть. Так его у нас в стойбище кличут. По-вашему, в деревне будет. Вот с Озом мы тока из кружек и пили. Немного пили… Так… по чуть-чуть. Сам я – кружек двенадцать…
Над площадью пронесся гул не то восхищения, не то банальной зависти.
– И Большой Оз тоже… кружек девятнадцать… кажется. А ему больше и не надо… Он еще маленький…
Через полчаса Скорпо был сам готов вздернуть деревенщину. А лучше придушить собственными руками… Всю его неторопливую болтовню, даже со всеми ненужными подробностями можно было уместить в два предложения. Но увалень неторопливо рассказывал и рассказывал.
Маг не мог понять другого – почему никто не прерывает приговоренного?! Ни глашатай, ни палачи, ни даже его разлюбезный братец! Почему?!! Все, словно сговорившись, молчали, внимая каждому слову тролля.
А тем временем повествование перетекло из разгромленного кабака в городскую тюрьму. Лукка с гордостью представил своего сокамерника и нового друга Дожа – Дырявого Мешка, «за которого, если надо будет, и голову оторвет» (здесь гном, насколько это было возможно со связанными руками, низко поклонился), искренне извинился перед «жрецом Хари за его отдавленную задницу», а также… перед неким старичком, «что пришел к нему спозаранку в гости, а он его, простите за грубое словцо, немного облевал».
– Да вон он, кстати, на балконе с какой-то дурой сидит! – торжественно проорал тролль, головой кивая в сторону Владыки Локо и его супруги. – Ты уж, дед, прости меня! Ну уж очень не вовремя ты зашел. Давай, чтоб замириться, приезжай ко мне в стойбище… по-вашему, стало быть, в деревню. С родней познакомлю, посидим, поговорим. Моя мамуля такое пиво варит!
Над рыночной площадью повисла тишина… Жители Уилтавана и гости столицы все как один повернули удивленные лица к балкону, на котором судорожно глотал воздух донельзя побагровевший повелитель Бревтона.
Вот он, цепляясь за перила, встал.
Еще раз открыл рот и… завалился набок, хватаясь за поднявшуюся следом ее величество Улаи-Ит- Тероиа.
Вместо того чтобы поддержать своего законного супруга, женщина, пожелав уйти, резко повернулась. И вот именно это желание покинуть лобное место сыграло с ней злую шутку – она осталась без платья, да еще и оказалась лицом к подданным.
Подданные были счастливы…
То там, то здесь тишина давала трещину, и… наконец площадь буквально содрогнулась от улюлюкающего хохота!
Краем глаза Скорпо увидел, как глашатай отскочил в сторону от тролля и рванул торчавший из дощатого помоста рычаг.
Толпа замерла – начиналось долгожданное зрелище.
Натуженно рыча, малый болтался на веревке, мотая огромной головой и извиваясь всем телом.
«Сейчас перекладина не выдержит веса!» – подумал Мийяра, глядя на чуть покосившуюся виселицу.
Перекладина выдержала. Веревка – нет.
Деревенщина исчез в отверстии люка, и над площадью снова замерла напряженная тишина. Все как один смотрели то на обрывок толстой веревки, то на место, где исчез великан. «Новый лучший друг тролля, гном по прозвищу Дырявый Мешок» осторожно посмотрел вниз. Люди жадно подались вперед в ожидании чуда.
– Боги Небесной Горы! Чтоб я сдох! Парень, ты там жив?!
Скорпо показалось, что от поднявшегося шума он сейчас оглохнет.
«Или я дурак, или его сейчас отпустят из-за вмешательства Неба. Древний закон никто не посмеет нарушить», – подумал чародей.
– Проследи за ним! Смотри, только осторожно! – перед тем как отправиться в «Праздник живота», приказал Мийяра орку. – Если судьбе будет угодно, то нам сегодня окажется по пути. Да ступай же ты наконец! – И, махнув рукой, отправился в харчевню, мысленно прикидывая: «А если вдруг… справится ли тролль с его поручением?»
Когда Трав доложил, что тролль действительно был отпущен восвояси, да еще на пару с пройдохой-гномом, и сейчас они двигаются к Перекрестку Семи Дорог, Скорпо тут же двинулся из города следом.
«На ночь они, скорей всего, остановятся в „Южном Тракте“. Интересно, а куда, собственно, направляется этот обалдуй? После такого приключения надо дома сидеть, а не по чужим землям шляться! Или виселица его ничему не научила?»
Размышления прервал отборный мат, на который способна только луженая глотка жителя пещер и подземелий. Прямо на пути мага четверка не совсем трезвых гномов спорила между собой, оглашая округу проклятиями и изощренными угрозами.
Приблизившись к преградившим дорогу спорщикам, Скорпо невольно прислушался к словесной баталии, в очередной раз внутренне восхищаясь теми словечками и оборотами, которые вплетали в свои высказывания беседующие. Судя по всему, гномы обвиняли друг друга в том, что, упустив из своих рук некоего висельника-проходимца, теперь должны «плестись наугад без денег» и «шкурами полными репьев»[13].
Представляя, чем может закончиться стычка, Мийяра хотел уже править на обочину, чтобы объехать спорщиков, как до его слуха донеслось имя – Дырявый Мешок.
«Так-так, стало быть, новый друг моего тролля… – Скорпо даже не заметил, что стал называть Лукку
– А что мы стоим? – не поворачивая головы в сторону Трава, изрек Мийяра. – Нам надо быть в «Южном Тракте» сегодня, а никак не завтра…
Широко улыбнувшись, орк с гиканьем хлестнул лошадей, направляя повозку прямо в середину бранящихся гномов.
Как Скорпо и предполагал, искомая парочка восседала в трактире за кружкой пива, довольствуясь весьма скромным ужином. Хотя при ближайшем рассмотрении оказалось, что тролль пил
