В кулаке ее подавим
И работать мы заставим.
Родик, Бобик, огурец
Вот теперь ты молодец!
Пришлось прикрывать рот ладонью, и притворяться зевающей.
Пускай думает, что я не выспалась. С молодыми мамочками такое часто бывает. А то решит еще, что я смеюсь над его именем обидится. А я не над именем, я совсем над другим. Кисоньке, пожалуй, сказала бы, а перед остальными неловко. Еще и дурында-Марина здесь. Подумает, что я над ней издеваюсь расплачется. А я не над ней, просто имя в рифму легло.
Кисоньке я бы еще и не такое сказанула бы. Он юмор понимает. А не поймет и уйдет скатертью дорога! Бежать, извиняться не стану. Но Сашка понял. И смеялся так, что со стула свалился. И это посреди нуднейшей лекции. А я и сказала-то сущую ерунду: «Если «Виагра» не подействовала проверь, есть ли ей на что действовать». Правда, такие шутки не всем нравятся. Колька вот обиделся, когда ее услышал. Или у него проблемы с юмором, или с другим чем-то.
Заметила, что красавчик очень уж внимательно смотрит на меня, и улыбнулась. Гордо и независимо. Чтоб не подумал, будто я с ним заигрываю.
- Сана кров ест запахнуть, - сообщил иностранец. Еще и пальцем направление указал. Все уставились на мои колени. Запах ест сильный быть.
Я чуть с кровати не упала. Вот ведь идиот! Ну, унюхал ты, что от меня пахнет кровью, так какого черта орать об этом на всю палату. Хорошо хоть в больнице он такое сказанул, а не в магазине припозорил бы до самой макушки! Если все иностранцы такие придурки, то пусть они Мамирьяне и достаются!
- Женщина после родов всегда пахнет кровью. Вот Юрий Андреевич подтвердить может.
И сразу Кисоньку к разговору подключила. А то стоит и улыбается доволен, что из меня дуру делают.
- Да, - быстро закивал он. Первые неделю-две кровотечение довольно сильное, а потом начинает слабеть. Через месяц-полтора практически все прекращается. Удивительно, что вы запах почувствовали, я вот…
Да нюх у тебя давным давно пропал, за столько лет работы на «мясокомбинате»! Я вот слышу, как от меня воняет. Странно, что красавчик унюхал. Метра три ведь между нами. Во, нюх у мужика!
- Дубинина, у тебя что…
Кисонька озабоченно повернулся ко мне.
- У меня все в порядке, Юрий Андреевич! Правда, правда!
Хорошо, что он мысли читать не умеет. Неудобно получилось бы.
- Сана ест много думат, - заявил вдруг иностранец.
Вовремя он это сказанул. Есть повод избавиться от зрителей.
- Вы правы, Родаль. Я и поесть люблю, и подумать. - Пришлось притвориться наглой дурочкой. - И я думаю, что у всех остальных полно работы, и они уйдут ее делать. Но мы ведь и вдвоем обо всем договоримся, так?..
14.
- …потом составим контракт и покажем его Юрику. Тому, что баб сисастых любит.
- Господин желает Орси с большими сосалками?
Возле кровати стоял Малек с Жезлом Пробуждения.
Ничего супер навороченного обычная пушистая кисть на длинной палке. Такой паутину с потолка собирать можно. Или пробуждать буйного хозяина. Я как-то спросонья припечатал Мальку. Щедро и от души. Он полдня потом синяком светил. Теперь Малек меня с Жезлом будить приходит. Считается, что пробуждение шумом это для плебеев, а щекотание пяток или других частей тела это для тех, кто живет в Верхнем городе.
- Не желаю…
- Господин желает Орси с маленькими сосалками?
- Нет!
- А какую Орси господин желает?
- Да что ты пристал ко мне со своими Орси?! Я Кранта желаю видеть!
- Господин, Крант оберегатель, - напоминает Малек, старательно прячась за Жезл.
Еще в прошлом сезоне у него это получалось.
- Он мой оберегатель! Что хочу с ним, то и делаю!
- Господин, ты хотел в клинику идти, - говорит Малек и косится в окно.
Ставни открыты, и в окно заглядывает зеленая луна. Майя или Мий, как называют ее местные.
- Все верно, хотел. Но клиника стояла и еще постоит, а Крант мне нужен срочно.
Малек вздохнул и направился к двери. А я подошел к окну. Подышать свежим воздухом, полюбоваться началом ночи.
Стою я вечером одна
У растопертого окна.
И на закат глазею
И тихо-тихо млею.
Как-то само собой сложилось или вспомнилось. Может, и не мое это вовсе, а той Ксюхи-юморухи.
А закат я пропустил. Один еще в гостях, а второй в паланкине. Вот и решил немного подремать перед работой. До восхода первой луны. Еще и браслет надел. Сам. Без всякой мистики. Чтоб после работы спокойно отдохнуть. Или еще чем-нибудь заняться.
Но кто ж мог подумать, что сон окажется таким… познавательным.
Оригинальных знакомых заводит эта Ксюха.
- Нутер, ты звал меня?
Крант. Собственной персоной и в одиночестве.
Еще раз внимательно смотрю на него. Привычка притупляет первое впечатление, а мне вспомнить надо. И сравнить. Не скажу, что Крант мне таким уж красавчиком показался, когда мы знакомились, но…
Высокий, выше меня. Худой, но телосложение соразмерное, как сказала бы Ксюха. И руки у него красивые, не рабоче-крестьянские. Что еще? Волосы и брови черные. Разрез глаз удлиненный, уголки приподняты к вискам. И брови у него оригинальной формы. У всех норторов, кого я видел, она такая же. Губы бледно-серого цвета, но у сытого нортора розовые или красные. Кожа очень светлая и загар к ней действительно не липнет. Крант мажется какой-то дрянью, чтобы не обгореть, если мы днем из дома выходим. Кажется, было еще что-то… какое-то ощущение… Точно! Ощущение опасности. Крант может быть неподвижным, усталым, молчаливым… да каким угодно! но безобидным его не назовешь. Точно так же выглядят и те норторы, что я видел. Очень они мне одного знакомого напоминают. Когда-то Витька так сказал про него: «Идет по жизни, как тигр по зоопарку, а весь народ прячется в клетках!»
- Крант, у меня к тебе нескромный вопрос…
Нортор изобразил на лице немного интереса. Но, по сравнению с его обычной «никакой» физиономией это более чем достаточно. Мужик заинтересован и заинтригован. А если по-простому, то ему страсть как любопытно, чего такого нескромного я могу у него спросить. Но торопить меня или заявлять о готовности служить и защищать, он не стал. Не в его привычках.
- Скажи, оберегатели могут ходить между мирами?
- Нутер! ахнул Крант.
Первый раз вижу его таким удивленным.
- Только не надо впаривать мне, что этот мир один единственный, и что других нет, и не было. Сам же рассказывал, что вы пришли из другого мира. Помнишь?
Нортор кивнул.
