Они скакали вокруг Бобеша. Один мальчишка залепил ему комком грязи по носу. Бобеш заплакал еще горше — он просто не знал, куда деваться. Вдруг он вскрикнул. Один из озорников набрал в шапку воды и вылил ему за шиворот, приговаривая:
— Я тебя крещу, я тебя крещу!
И сам при этом дико гоготал. Потом все разом стихло. Бобеш не успел опомниться, как очутился один, а ребята разбежались.
— Паршивцы, дармоеды! Ишь, разбаловались! Вот я вас! — прогремел чей-то голос.
У Бобеша от страха затряслись поджилки. Огромный, бородатый оборванный мужик гнался за детьми по плотине, размахивая ремнем.
Бобеш вскочил и тоже понесся во всю прыть. Он так и решил, что бородач вынырнул из-под земли и, должно быть, это вовсе не человек. Нагнав ребят, мужик принялся стегать их ремнем, одного повалил на землю; большой девчонке тоже досталось. Потом он поднял малыша, которого уронила девчонка. Вообразив, что теперь мужик погонится за ним и примется бить его, Бобеш припустился вниз с плотины. Оглянувшись, он увидел, как остальные ребятишки тоже бегут под плотину. Бобеш улепетывал со всех ног, но, на его беду, земля после дождя была скользкой. Он поскользнулся и шлепнулся прямо в грязь, растянувшись во всю длину. Вид у него был — страшно сказать: руки все в грязи, грязь набилась в нос, рот, залепила глаза. Вдруг он почувствовал, что кто-то схватил его и поднял вверх; он даже крикнуть не успел от ужаса. Это и был тот самый мужик.
— Эй, картопля, ты что в грязи валяешься? На кого ты стал похож, тебя родная мать не узнает! Пойдем к нам, хоть обсохнешь немножко!
— Я вас боюсь! — с отчаянием крикнул Бобеш.
— Не бойся, глупый! Чего меня бояться? Я не кусаюсь.
Мужчина утер Бобешу лицо и понес его в низенький домишко под плотиной.
Внутри там было сумрачно, маленькие окошки с выбитыми кое-где стеклами были заклеены промасленной бумагой, пола вовсе не было, вместо него — утоптанная, как на току, земля. В воздухе стоял дым и смрад, кругом было не убрано.
Бобеш прижался к мужчине, словно боясь, как бы тот не спустил его на земляной пол к ребятам, которые после изрядной порки ревели вовсю. Мужчина посадил Бобеша на лавку и цыкнул на детей:
— Ну-ка, займитесь делом, не то еще подбавлю, растрепы! — И он наградил кое-кого из ребят подзатыльниками.
Только теперь Бобеш с ужасом заметил, что у бородатого всего одна рука; пустой левый рукав был заправлен в карман пиджака.
«Вот бы не хотел такого отца!» — подумал Бобеш, продолжая всхлипывать.
— Манча, возьми тряпку, — сказал мужчина, — да малость оботри мальчонку, а куртку посуши на печке.
Манча вытерла Бобешу лицо грязной тряпкой, сняла с него курточку. Потом мужчина и его жена начали расспрашивать Бобеша, как его зовут, где он живет, что делают отец и мать — словом, хотели разузнать у него множество вещей. Бобеш не поспевал отвечать.
— Я твоего дедушку хорошо знаю, — сказал мужчина. — Добрый он человек.
— Наш дедушка хороший, — живо подхватил Бобеш. Теперь однорукий мужчина уже не казался ему неприятным и страшным.
— У вас дома еще дети есть или один ты?
— Один я.
— Ну, тогда вам хорошо, да и тебе тоже. Ты, наверное, не изводишь отца с матерью, как наши идолята, или тоже изводишь?.. А ты, видать, плут, только, пожалуй, набалованный немножко, верно?
Сидя на лавке у печки, Бобеш наблюдал, как двое мальчишек перебирали за столом горох. Когда никто за ними не следил, они проворно набивали горохом рот и ели. Как только мать заметила это, надавала им затрещин.
Бородатого мужчину прозвали в деревне Безручкой. Несмотря на свое увечье, Безручка ловко вязал березовые веники. Делал он и щетки; ему помогал старший сын, которого Бобеш видел впервые, — у плотины его не было. Тот все ухмылялся, глядя на Бобеша, и при этом страшно выпучивал глаза.
Маленький ребенок, который у пруда брал в рот голыши, сидел на земляном полу и играл в чурочки. Двое мальчишек и девочка собирались пасти гусей. Еще недавно эти трое ревели оттого, что им влетело, а теперь опять озоровали. Лица у всех были в грязных полосах, потому что они размазывали слезы грязными кулаками.
— Мама, есть хочется!
— Еще ничего не наработали, а уж опять есть? — прикрикнула на них мать.
— Не осталось ли чего-нибудь? — не унимались те.
— Там вон немного супу, только все не выхлебайте!
— Мама, они всё съедят! — закричали мальчишки, перебиравшие горох.
— Небось не съедят!
— Ну, выберут всю картошку, оставят одну воду.
— Не твоя забота, делом занимайся! О еде-то вы больше всего стараетесь, а как работать — так нет!
Мать достала из духовки суп, налила в миску и дала ребятишкам, которых посылали пасти гусей. Они с жадностью набросились на еду, вылавливали картошку, ссорились из-за нее; один даже ударил другого ложкой по лбу.
— Вот отниму у вас, и ничего не получите больше, пойдете вечером без ужина дрыхнуть! — ругалась мать, видя, что они дерутся за едой.
— Он, маманя, выбирает одну картошку, скотина!
— Ладно, помалкивай, у тебя тоже губа не дура! Смотрите, как бы вам обоим не попало!
Мальчишки и девочка ушли пасти гусей. Бобешу стало скучно, и он запросился домой.
— Погоди, пока куртка просохнет.
— Наши будут искать меня, — сказал Бобеш.
— А ты найдешь дорогу? — спросил Безручка.
— Думаю, найду.
— Пожалуй, вряд ли найдешь. Лучше повремени минутку.
Кончив перебирать горох, мальчишки стали играть на полу в чурочки и ушки. Чурки были повозками, а отбитые от кружек ручки — коровками; коровки тянули возы. Бобеш расхрабрился и подошел к ребятам поиграть. Он рассказал им, что дома у него есть солдатик, разрисованный кукленок, картинки, две пуговицы; есть и такие же ушки от кружек, а одно даже фарфоровое.
Ребята только посмеивались, слушая про Бобешевы сокровища. Бобешу показалось, что им это и неинтересно. Тогда он спросил, какие у них есть игрушки и вообще во что они играют.
Мальчик, которого звали Тондой, сходил в сени и принес оттуда какую-то вещицу, завернутую в тряпочку.
— Постой, — шепнул он. — Это надо незаметно, чтобы батька не увидел.
Они сели спиной к Безручке, который кстати не обращал на них никакого внимания. В тряпочке оказалась диковинная штука с зубчатыми желтыми металлическими колесиками. Это был механизм от старого будильника.
— Какой чудесный! — изумился Бобеш. — Где это ты достал?
— Купил.
— Купил? Разве такие прекрасные вещи продают?
— Не верь ему, — сказал Франта. — Что купил, это верно, только знаешь как: купил, нашел, насилу ушел, если бы догнали, еще бы дали.
— Как так? — удивился Бобеш этому странному ответу.
— Ну ты и балда, видать! Неужто не знаешь?
Узнав, что Тонда просто-напросто украл эту вещь, Бобеш еще больше поразился.
