— Так много нельзя.
— Почему?
— Их тут пять.
— Тогда бери два, да поскорее, а то я не удержу, ты тяжелый.
Франта просунул руку в просвет решетки, вытянул шар, бросил вниз на траву, потом еще раз просунул руку и бросил второй шар. Спрыгнув с плеч Тонды, он подобрал один шар, Тонда — другой, и оба шепнули Бобешу:
— Бежим скорей, живо!
Минуя дома, мальчишки помчались за деревню и остановились в лесочке. Тут они присели и стали разглядывать шары.
— Я думал, ты три возьмешь!
— Зачем?
— Один для Бобеша.
— Да ведь у нас и так три. У тебя же один дома есть.
— Ты что же, думаешь, я ему тот отдам?
— Ну, так я тоже свой не дам!
— Ладно! — расхрабрился Бобеш. — Если вы мне не дадите шар, я про вас расскажу.
— Попробуй только — тогда всыплем!
— Ну, а вам еще больше всыплют!
Ребята видели, что от Бобеша так легко не отделаешься.
— А что ты нам дашь?
— Пуговицу и ушко.
— Этого мало. Давай в придачу кукленка.
— Ну ладно. Только я сам выберу, какой мне понравится. А выбрать было очень трудно. Оба шара были великолепные. В одном были две розы — красная и желтая, и на красной розе сидела нарядная бабочка. Внутри другого шара были две маленькие фигурки — кавалер и барышня. Они держались за руки, а над ними два голубка касались клювами, как будто целовались.
— Я возьму вот этот, с бабочкой, — сказал Бобеш.
— Идет. Но только сегодня же принесешь своего кукленка.
— Принесу.
— Обязательно, смотри! Забожись!
— Ей-богу!
— Смотри, а то и правда всыплем!
На большаке, который пролегал через лесок, послышались шаги.
Мальчишки глянули туда и обомлели.
— Бежим! — шепнули они.
Бобеш не успел сообразить, в чем дело, а те уже улепетывали со всех ног в лес. Он припустился следом за ними. Когда ребята наконец остановились, Бобеш спросил, зачем надо было бежать.
— Чудила, ты знаешь, кто шел? Сам стеклодув Иранек!
— Да ну?
— Ага.
Бобеш вздрогнул. Только теперь до него дошло, какую нехорошую проделку они совершили.
— Ну, мы идем домой, а ты, Бобеш, смотри поскорее приноси кукленка!
Бобеш постоял, постоял, поглядел вслед мальчишкам, убегавшим по направлению к большаку. Потом залюбовался красивым шаром и забыл обо всем на свете.
Однако надо было тоже отправляться домой, иначе поругают. Дорогу он знал, здесь он уже был в тот раз, когда шел от лавочника.
По пути Бобеш раздумывал, стоит ли похвалиться дома новой игрушкой. Пожалуй, не стоит, а то еще начнут расспрашивать, где взял. Тогда придется все рассказать, а это, конечно, не понравится отцу с матерью. Вдруг он забеспокоился, куда бы спрятать шар. Карман был маленький, а когда Бобеш все же ухитрился засунуть туда тяжелый шар, ему стало казаться, что вот-вот спустятся штаны. В руке тоже нельзя нести — увидят. Он заметил присохшую на куртке и штанах грязь. Дома, понятно, поругают и за это.
Несколько раз вытаскивал он шар, хоть и надпарывал при этом карман. Насмотревшись, опять упрятывал его, пока наконец не дал себе слова не смотреть больше на него до самого дома.
Очутившись под большим кленом, Бобеш решил не брать с собой шар, спрятать его под корнями и играть в него только здесь. Так он и сделал.
Дома, конечно, Бобешу досталось. Мать пробрала его за то, что он не послушался, опять пропадал неизвестно где.
— Рассказать бы про тебя отцу — он небось не похвалит!
Бобеш залез под стол, перебрал свои игрушки. И пожалел, что пообещал Франте и Тонде кукленка. Таким негодным ребятам просто обидно отдавать.
«А что, — подумал Бобеш, — не дам-ка я им ничего! Пускай будут довольны и тем, что я не выдал их».
Глава 9 НЕСЧАСТЬЕ
На другой день Бобеш играл под большим кленом. Он не выпускал из рук свою новую игрушку. Шар казался ему просто чудом. Обыкновенные люди, думал он, никогда такого не сделают. Разве люди сумеют так красиво вделать это в стекло?
Потом Бобеш вообразил, что шар — это хрустальная гора, а внутри той горы, на красной розе, живет заколдованная бабочка. Сам он должен освободить эту бабочку. Бобеш рассмеялся. Как же ее освободишь? Ведь тогда пришлось бы разбить стеклянный шар.
— Милая бабочка, останешься ты заколдованной на веки вечные!
Интересно, что бы сказал дедушка, увидя шар? Очень хотелось расспросить его, как делаются такие вещи на стекольном заводе.
Дедушка, конечно, знает. Он однажды складывал на заводе печь, в которой плавят стекло. Он еще рассказывал, что стекло там течет прямо как вода. А если одна капля попадет хотя бы на руку, то сразу прожжет ямку, потому что стекло очень горячее.
То-то и удивительно, как стеклодув сумел вставить две розы и бабочку в такое горячее стекло. Вот бы познакомиться с ним! Ну, а вдруг стеклодув обнаружил пропажу?
«Ведь он, конечно, будет искать шары, — думал Бобеш. — Если бы, например, у меня кто-нибудь утащил кукленка, уж я бы его искал, я бы по нему горевал, наверное, и плакал бы! Так и стеклодув. Он, верно, любит эти шары. Столько потрудился над ними, пока их сделал. Как знать… может, он сейчас по ним плачет? Но ведь не я их брал. — Тут Бобеш устыдился, что хочет обмануть самого себя, будто он не виноват, это все Франта и Тонда. — А ребята вовсе и не беспокоились. Один шар они уже давно взяли и не говорили насчет того, чтобы Иранек искал его или плакал по нему. Может, шары Иранеку совсем не нужны?»
Но тотчас же Бобешу пришла другая мысль: что, если Иранек собирался продать шары? Он, пожалуй, получил бы за них много денег. Может быть, он хотел на эти деньги купить козу, а то и корову? «А теперь вот шар у меня. И все равно, какая от него радость, когда им даже нельзя похвалиться?» Это больше всего огорчало Бобеша. Уж очень красивая вещь — дома все просто поразились бы. А не взять ли все-таки домой и сказать, будто бы это ему дали? Нет, не годится. Мать все равно догадается, что он сказал неправду. Ага, вот как он сделает! Ведь не он украл шар. Ему ребята дали. Так и не надо говорить, что те украли, сказать только, что получил это от них, а где ребята взяли, он, мол, не знает. Тогда можно будет и похвалиться им и поиграть в него дома.
После обеда Бобеш перенес все свои игрушки домой к стеклянный шар тоже. Из домашних никто и внимания не обратил, во что он играет.
