Бобеш вспомнил про Боженку. Кабы она увидела, что у него есть, уж наверное стала бы просить. Пожалуй, отдала бы за шар все свои игрушки, даже кукол. Вот тут он и сказал бы ей, чтобы она не водилась с тем разряженным мальчишкой. Она, наверное, и послушалась бы. Обязательно надо похвалиться Боженке.
Однако Бобеш почему-то опять решил, что Иранек уже хватился пропажи. Ему могли даже сказать, кто именно украл шары. Могли и видеть, как ребята тащили их. Бобеш прямо похолодел. Вдруг и вправду их кто-нибудь видел? Он вообразил, что Иранек уже у Безручки; там ему сказали, у кого третий шар. Мать, конечно, не поверит: не такой, мол, у нее Бобеш… Ага, он уже знает, как быть! Надо вернуть ребятам шар или пойти к Иранеку и отдать ему: сказать, будто нашел. Ох, нет, так тоже нельзя! Еще начнут расспрашивать, откуда, мол, узнал, чей это шар. Бобеш совсем загоревал. И почему такая красивая вещь доставляет столько забот? И такие нехорошие мысли в голову приходят! Бобеш вертел в руках тяжелый шар, осматривал его со всех сторон, не подозревая, что мать следит за ним.
— Господи, что это у тебя, сынок?
Бобеш с перепугу выронил шар; тот загремел по полу — дедушка и бабушка даже вздрогнули.
— Где это ты взял? — стали все спрашивать Бобеша.
— Я… я… мне дали…
— Кто?
— Мальчишки из мирской хаты.
— Безручкины?
— Ага.
— А как ты к ним попал?
— Я играл с ними.
— Хорошую нашел компанию, нечего сказать! — заметил дедушка. Они тебя научат!
— Ах, Бобеш, Бобеш! — укоризненно сказала мать. — Почему же ты нам ничего не говорил?
Бобеш не отважился посмотреть матери в глаза.
— Что же ты им за это дал? Ведь не задаром ты получил?.
— Я… я им отдам кукленка.
— Кукленка?
— Ага.
Бобешу пришлось рассказать матери, как он очутился у Безручки. Однако насчет кражи он ни словом не обмолвился. Мать ничего потом не говорила, но Бобешу все равно было не по себе. Он понимал, что вышло как-то нехорошо.
Мать кое-что подозревала, потому что Бобеш никогда еще так не краснел, не запинался и не выглядел таким растерянным, как теперь. Она не стала допытываться, решила порасспросить самого Безручку.
А Бобеш чувствовал себя просто-таки несчастным. Почему, например, когда он принес кукленка, никаких таких мыслей в голову не приходило и все только радовались? А этому шару, хоть он и гораздо красивее всяких кукол, никто не радуется. Мать ему не верит. Дедушка с бабушкой поглядели, поглядели на шар, полюбовались, какой он красивый, но Бобешу потом сказали:
— Смотри, парень, не краденый ли… У этих ребят ничего не надо брать. У нас в деревне любой знает, что они ничем не брезгают.
Придется вернуть ребятам шар. По крайней мере, хоть покойно будет. Рассудив так, Бобеш приободрился, но, когда про шар перестали вспоминать, опять передумал. Все же лучше не возвращать его; отдать ребятам кукленка, фарфоровое ушко и пуговицу. И Бобеш совсем повеселел. Ведь красивый шар остается при нем, он похвалится им отцу и Боженке, а может быть, даже и тому мальчишке из дома лесничего. «Пускай позлится, что у меня есть такая чудесная вещь. Боженка, конечно, захочет со мной дружить, еще и шар попросит. Но нет уж, никому его не отдам, это же самая прекрасная вещь на свете».
— Мама, — спросил Бобеш, — скоро папа придет?
— Нет, не скоро. Вон солнышко еще высоко.
— Мне так хочется показать ему шар! Ведь он правда хороший?
— Хорош-то он, хорош, да только не знаю, Бобеш, твой ли он… Может, мальчишки украли его где- нибудь. И если папа узнает, так это его вовсе не обрадует.
— Нет, мама, им дали, — соврал Бобеш.
— Кто дал?
— Стеклодув.
— Правда?
— Правда. — Бобеш при этом не глядел матери в глаза, а осматривал свои ладони, словно проверял, чистые ли они.
— Ну, если так, — сказала мать, — можешь похвалиться им папе.
Бобеш молчал. Тогда она продолжала:
— А сам Безручка знает, что шар у тебя?
— Знает, — ответил Бобеш, также не глядя на мать.
— И что же он сказал?
— Чтобы… чтобы я не потерял его, — пролепетал Бобеш.
— Ты не врешь, Бобеш?
— Нет, не вру.
— То-то же! Смотри, сынок, врать не приучайся, нехорошо это, и помни, что за каждую ложь человека постигает кара.
— Что такое кара? — спросил Бобеш, едва дыша.
— Какая-нибудь неприятность случится… ну, скажем, упадешь или разобьешь что-нибудь, либо еще что в этом роде.
— Мама, так, значит, когда я вчера упал в грязь, это тоже кара была?
— А как же! Это тебе за то, что ушел без спросу. Кабы остался дома, так и не упал бы.
После такого разговора Бобеш собрался признаться, что соврал. Только у него не хватало духу сказать, что шар краденый и что он сам даже помогал воровать.
Ведь мать так любит его, а он, выходит, вон какой нехороший. Нет, сейчас никак нельзя говорить — она тогда разлюбит его. На этом Бобеш и успокоился. Мать уже ни о чем больше не спрашивала, а продолжала заниматься шитьем.
Играть Бобешу наскучило, и он решил отправиться к Безручкиным ребятам, отнести им кукленка.
На прощание Бобеш погладил кукленка, попросил не обижаться на то, что его променяли на шар. Потом пообещал взять обратно в случае, если Безручкины мальчишки не будут с ним играть или захотят сломать его. Под окном валялось много коленкоровых обрезков. Бобеш спросил у матери одни лоскуток, завернул в него кукленка, ушко и пуговицу. Только было встал, собираясь отпроситься, как распахнулась дверь и в комнату вбежал запыхавшийся сосед. Бобеш его знал: он работал вместе с отцом в лесу.
— Не пугайтесь, не пугайтесь, — проговорил сосед, задыхаясь, — с вашим беда случилась!
— Господи! — воскликнули чуть не в один голос мать, бабушка и дедушка.
Бобеш раскрыл рот. Соседа он не понял.
— Деревом придавило — видать, ноги повредило и голову ему зашибло. Ох, я прямо упарился — так бежал, так бежал!
— Царь ты мой небесный! — вскрикнула мать и расплакалась.
Бобеш догадался, что произошло что-то страшное, и тоже стал плакать. Он видел, как у дедушки трясутся руки, а у бабушки — подбородок. Хотел было спросить, отчего это. Потом сам сообразил: верно, оттого, что с отцом беда случилась, и заплакал еще громче.
— Бегите у кого-нибудь подводу возьмите, — сказал сосед, — надо отвезти его в город к доктору.
Мать собралась идти в лес к отцу, дедушка — в усадьбу к старосте, попросить его съездить за доктором.
Перед уходом мать поцеловала Бобеша и сказала:
— Милый сыночек, несчастье-то какое с отцом! Не дай бог, умрет! Господи, только бы жив был! Как
