Принесли тазик. Женщины стояли возле него, одна из них подала мне полотенце. Потом они ушли и вернулись с хлебом, мясом и кувшином эля.
Я поблагодарила их, но к еде лишь едва притронулась, так как беспокоилась о том, что с королевой Маргаритой и что уготовано мне.
Казалось, прошло много времени. Женщины шептались друг с другом. Им явно поручили надзирать за мной. В конце концов появились два стражника и велели мне следовать за ними.
С неистово бьющимся сердцем я повиновалась. Меня привели в небольшую комнату. У окна, Широко расставив ноги, стоял спиной к двери рослый человек.
— Вот эта леди, — произнес один из стражников.
Стоящий повернулся, я с изумлением узнала в нем короля Эдуарда. И остолбенело уставилась на него. Потом, опомнясь, подошла к нему и преклонила колена.
Я не смела поднять на короля глаз. Меня била дрожь, и сердце, казалось, вот-вот вырвется
из груди.
На плечо мне легла рука.
— Можешь подняться, — сказал король. — Стоять на коленях не очень удобно.
Я встала и взглянула ему в лицо. Эдуард улыбался, и меня поразила его красота.
— Маленькая Анна Невилл, — сказал он. — Да ведь ты до сих пор еще ребенок.
После этого привлек меня к себе и поцеловал сперва в одну щеку, потом в другую. Я поразилась теплоте его приветствия.
— Ты дрожишь. Не бойся. С тобой ничего не случится. На тебе вины нет. Тебя использовали, маленькая Анна. Я прекрасно это знаю. Мой брат ручается, что ты будешь нашим другом. Это ведь правда?
Мои глаза наполнились слезами. Я любила Эдуарда в ту минуту и понимала, почему люди хотят видеть его королем. Он был поистине король, так как эта ласковая нежность ничуть не умаляла его силы. Даже увеличивала ее. Мне было понятно, отчего Ричард так восхищается им.
— Я хотел поговорить с тобой сам, — сказал Эдуард. — Мой брат — любимый брат Ричард — рассказывал мне о вашей дружбе в Миддлхеме. Сколько тебе лет?
— Пятнадцать, Ваше Величество.
— Юная... совсем ребенок. Но скоро повзрослеешь. Ты много страдала. Лишилась отца. Его смерть меня опечалила. Хочу, чтобы ты знала: услышав, что он находится в отчаянном положении, я послал человека с приказом сохранить ему жизнь. Не мог допустить, чтобы такой старый друг погиб, сражаясь против меня. Я не хотел вражды между нами. Мы дружили много лет, а потом... Но прошедшего не вернешь, он жестоко поплатился, а ты, его дочь, находишься здесь. Я знаю, что тебя отдали в руки врагов. Знаю, что ты обручилась с принцем. Это все уже позади, леди Анна, и теперь о тебе позаботятся. Хотела б ты поехать к сестре, герцогине Кларенс?
— О, Ваше Величество, если б я только могла!
— Поедешь. Она будет с нетерпением тебя дожидаться. И ты вновь станешь, кем тебе положено быть... верной королевской подданной, а?
— Да... право же, Ваше Величество. Я вам очень благодарна.
— Будет, будет, дитя мое. У тебя красивое личико. Тебе нужны отдых... забота. Тяжелое это было время, правда? Однако, маленькая Анна, наши беды — и твои, и мои — позади. Поэтому давай радоваться. Очень скоро ты встретишься с сестрой. Готовься. Но сперва еще кое-кто хотел с тобой повидаться. Побудь здесь, он скоро придет.
Мне даже не верилось. Я слышала, что король любит иногда пренебречь условностями, что он великодушен, и его часто осуждают за снисхождение к врагам, но все же изумилась. Конечно, Эдуард знал, что я не по своей вине попала к Ланкастерам; но все же меня поразили его дружелюбие и легкость, с которой он закрыл глаза на то, что я оказалась среди его врагов и, следовательно, тоже врагом. Тронуло и то, как он говорил о моем отце, погибшем в попытке его свергнуть.
Эдуард был необыкновенным человеком, и в ту минуту я поняла, что буду предана ему до конца жизни.
Я осталась одна. Через несколько секунд дверь открылась, и вошел Ричард.
—Анна! — воскликнул он и бросился ко мне с распростертыми объятиями. Крепко прижал к себе на несколько секунд. Потом отступил и взглянул на меня.
— Ты изменилась.
— Ричард, это было ужасное время.
— Я часто думал о тебе.
— И я о тебе... очень много думала.
Ричард тоже изменился. Подрос, правда, немного и все еще оставался несколько хрупким. Когда-то он говорил, что на четыре года старше меня, значит, ему было девятнадцать. Но теперь это был мужчина... уже не мальчик.
Мы стояли, молча глядя друг на друга.
Наконец я сказала:
— Король был очень добр.
— Это самый замечательный человек на свете.
— Я понимаю твои чувства к нему. Он говорит, я поеду к Изабелле.
— На время, — сказал Ричард. — А там посмотрим. Тебе хочется этого?
— Очень. А что с моей матерью?
— Она побудет пока в надежном убежище. Мой брат Георг считает, что ты должна ехать сестре. Изабелла? разумеется, будет очень рада.
— Ричард, что ждет королеву. Маргариту?
Его лицо посуровело.
— Не знаю. Пока не решено.
— Несчастная женщина. Она так горько оплакивает сына.
— Изменники, — сказал Ричард. — Все они. А ты... тоже его оплакиваешь? Вы были помолвлены.
Я содрогнулась, и он обнял меня со словами: — Мне это не особенно понравилось. — Ричард, эта помолвка приводила меня в ужас. Пусть это дурно, но я невольно радуюсь, что избежала брака с ним.
— Этому должна радоваться вся Англия, — сказал он. — Теперь уже все. Ланкастерцы больше не восстанут. С божьей помощью они окончательно разгромлены.
— Ричард, ты уверен?
— Мы с братом и нашими верными друзьями об этом позаботимся. Анна, нам нужно о стольком поговорить. Но сейчас не время. Живя у сестры, ты будешь находиться в доме моего брата. Я стану часто видеться с тобой. Нам нужно очень многое наверстать. Много времени потеряно зря.
Я кивнула.
— Как это неожиданно. Всего несколько часов назад я подъезжала к городу с мыслью, что меня везут в Тауэр. .
— Анна, тебя никто не винил. Мне очень жаль твоего отца. Эдуарду тоже. Он пытался спасти графу жизнь. Предлагал помилование... еще до Барнета... но граф не принял его. Решил идти до конца. Как это получилось? Граф всегда был нашим другом. Почему он стал изменником? Я чтил его очень высоко. И восхищался им больше, чем кем бы то ни было, не считая Эдуарда. Он был очень смел... очень умен, так много знал... и вдруг... всему конец.
— Это большая трагедия, — сказала я. Ричард взял меня за руки и улыбнулся:
— Анна, нам нужно забыть о ней. Надо начать все заново.
Он лукаво посмотрел на меня, потом привлек к себе и поцеловал в губы.
Я все еще не могла опомниться. Слишком резок был переход. Меня постепенно охватывало теплое чувство удовлетворенности. Казалось, возвратились прежние дни в Миддлхеме. Ричард снова вошел в мою жизнь.
Впереди нас ждало очень многое. Мы чуть-чуть поболтали, вспоминая прежние времена.
Ковентри навсегда занял в моей памяти особое место, я въехала в этот город, считая, что для меня все кончено, и внезапно обрела надежду на будущее.
