Я не знала, что с королевой Маргаритой. Не видела ее и не могла сказать ей о своем счастье. Несчастная женщина! Как ее судьба отличалась от моей. Она будет пленницей короля, его смертельным врагом. Несмотря на великодушие Эдуарда, я не могла представить, что Маргарите может быть уготована счастливая судьба.
Изабелла ждала меня при дворе Уориков в Лондоне. Я подбежала к ней, и мы крепко обнялись.
— Изабелла! — взволнованно воскликнула я. — Неужели это ты? Сестра моя, не могу поверить, что это правда.
— Правда! Правда! — воскликнула она. — Анна... как ты похудела! Придется поухаживать за тобой.
— Столько всего произошло. Я должна многое рассказать тебе.
Изабелла взяла меня под руку и, глянув через плечо на стоявших в отдалении слуг, сказала:
— Я провожу леди Анну в ее комнату.
У меня мелькала мысль, почему я еду в Уорик-корт, одну из отцовских резиденций. Собственность изменников подвергалась конфискации. Но Изабелла, разумеется, изменницей не была, так как ее муж вовремя раскаялся.
Сестра привела меня в ту комнату, где я жила во время наших редких приездов в Лондон.
Изабелла закрыла дверь, и мы оказались вдвоем. Я заметила, что она тоже изменилась. Видимо, после утраты ребенка уже не могла быть прежней. Мне вспомнился тот жуткий вечер в море, Когда крохотное тельце было предано волнам. Как все это было трагично!
— Я очень беспокоилась о тебе, — сказала Изабелла. — Жить вместе с этой ужасной женщиной...
— Ты о королеве Маргарите? Она грозная. Однако я довольно крепко к ней привязалась.
Изабелла улыбнулась и покачала головой.
— Тебя всегда легко было обвести вокруг пальца. И ты обручилась с этим молодым человеком! Ее сыном! Я слышала о нем такие истории!
— Я совершенно не знала его, И страшилась, что придется узнать.
— Ну, теперь это все позади, и ты снова со мной. Опекуном твоим будет Георг. Он позаботится о тебе.
— Георг!
— Конечно. А кто же еще? Он мой муж, а ты моя сестра. Вполне естественно.
— Может, наша мать? Лицо Изабеллы омрачилось.
— Я беспокоюсь о матери. Что с ней будет? Наш отец является изменником, а жена изменника разделяет его вину.
— Что же она могла делать, кроме того, что делала?
— Это, сестричка, никого не интересует. Она жила с отцом. Помогала ему. Была против Эдуарда, и я за нее боюсь.
— Король не жесток. Он был добр ко мне.
— За тебя хлопотал мой муж... просил, чтобы тебя привезли сюда.
— Я думала, за меня просил Ричард.
Изабелла улыбнулась.
— Может, и Ричард тоже. Но король отдал тебя под наше попечение, что вполне естественно.
— Да, пожалуй. Только мне очень хотелось бы получить весточку от матери.
— Георг не допустит, чтобы у нее были неприятности. Он знает, что меня это огорчит. На Георга можно положиться.
Мною овладело беспокойство. Я никогда не считала, что могу полагаться на него. И не могла забыть, что совсем недавно он был союзником отца. Хотел отнять у брата трон и завладеть им. А когда усомнился в отцовских планах, тут же заключил с Эдуардом мир. Неужели на такого человека можно было полагаться?
Правда, он был мужем Изабеллы, она любила его. И конечно, должна была знать лучше, чем кто- либо.
Сестра смотрела на меня озабоченно.
— Ты очень похудела, — повторила она. — И совсем бледная. Я буду заботиться о тебе. Какое-то время никаких беспокойств. Будешь отдыхать и рано ложиться в постель. Бедная сестричка, не в твоем возрасте оказываться в центре подобной драмы.
— Изабелла, с тобой мне будет очень хорошо. Если б еще сюда мать, я была бы полностью довольна.
— Как знать, может, она и приедет к нам. Георг выяснит, что можно сделать. А теперь отдыхай. Ты не голодна? Давай укладывайся. Я посижу с тобой, мы будем говорить... говорить.
Я повиновалась, сестра села, и, хотя меня охватил покой, к нему примешивалось легкое чувство страха.
Очевидно, мне никак не верилось, что после недавних бурных событий я когда-нибудь смогу жить спокойно.
Я устала, поэтому спала крепко. Утром пришла служанка, и я с радостью узнала в ней Анкаретту Твинихо.
Анкаретта была веселой, разговорчивой. Она очень рано овдовела, служила несколько лет у королевы Елизаветы Вудвилл, а потом перешла к нам. Королева жаловала ее, возможно, за жадный интерес к людям и талант к собиранию сплетен. Изабелла говорила мне, что отзывалась она об Анкаретте похвально. Поэтому я обрадовалась ей.
— Герцогиня очень беспокоилась за вас, ми
леди, — сказала Анкаретта. — Только и говорила о своей дорогой сестре, леди Анне. А весть, что вы должны выйти за принца Эдуарда... так напугала нас, даже передать не могу. Тогда б вы окончательно перешли на сторону Ланкастеров, так ведь, миледи?
— К сожалению, Анкаретта, меня не спрашивали.
— Оно так, миледи. Я часто думаю, как некоторым женщинам повезло с мужьями. Мне с Роджером, например. Мы жили б душа в душу... Только Господь прибрал его.
— Значит, страдания выпали и на твою долю.
— Да. Но мне кое в чем и, повезло, например, служить герцогине, а теперь вам.
— Анкаретта, я очень рада снова тебя видеть.
Заботилась она обо мне очень усердно; и от нее я узнала, что делается за пределами дома.
Анкаретта поведала мне, что королева Маргарита ехала пленницей в конце торжественной процессии, когда Эдуард возвращался победителем в Лондон, что ланкастерские армии рассеяны, человек, называвший себя принцем Уэльским, погиб, его мать, ненавистная всем королева, потерпела поражение, а ее муж, несчастный Генрих, содержится в Тауэре.
— Бедняжка, — сказала Анкаретта. — Мне ее даже жаль. Правда, она принесла большие беды стране. Будь несчастный Генрих таким, как его отец... никакой войны Роз не случилось бы. Но тогда у нас не было б и короля Эдуарда... а люди хотят видеть на троне его. Это настоящий король... до кончиков ногтей. Вот видите, миледи, какова жизнь. В ней и радости есть... и горести... то и другое выпадает на долю всем. Будем надеяться, что свою меру горестей мы уже получили, теперь черед за радостями. Но все-таки жаль эту несчастную королеву... приехала сюда пленницей... муж ее в тюрьме... армия разбита. Какой бы она ни была, ей можно посочувствовать.
— Да, — сказала я. — Эту королеву ждут глубокие страдания. Я знаю ее хорошо. Сына она очень любила. И возможно, после его смерти собственная судьба ее не особенно трогает.
— Бедняжка, — сказала Анкаретта.
Вскоре она принесла более разительную новость.
Анкаретта, едва у нее выдавалось свободное время, выходила на улицу поболтать. В глуши она наверняка скучала без этого, но здесь, в Уорик-корте, собеседниц у нее было предостаточно, а поскольку мы жили в Лондоне, в центре событий, Анкаретта постоянно осведомляла нас о происходящем.
От нее я и узнала о смерти Генриха едва ли не сразу после того, как он испустил дух.
Анкаретта хотела поговорить со мной, так как меня очень интересовали людские мнения, однако к нам
