Она в самом деле слишком нетерпима, подумал Фрэнсис. В то же время, она права – местные деревни так убоги. Что могут знать эти люди?
– Осмотрим поместье? – предложила Кэт. – Здесь можно было проехать вокруг, но сейчас дороги стали непроходимыми для автомобиля.
– А как вы ориентируетесь? – спросила Марджори.
– Я бывала здесь в детстве. Мой дедушка знал Верджила Фрэнсиса.
– Вы знали моего прадедушку? – изумленно спросил Фрэнсис.
– Не очень хорошо. На Сен-Фелисе все друг друга знают и имеют представление о родственных связях. А знаете, мне кажется, что вы похожи на него. Он был высоким, и нос у него был такой, как у вас, – произнесла она, разглядывая Фрэнсиса. – Забавно, какие, казалось бы, незначительные вещи помнишь о человеке через столько лет.
Марджори обнаружила сахарную мельницу или скорее ее развалины. Верхний слой черепицы был сбит, куски ее валялись в высокой траве. Тут же лежал огромный заржавевший котел.
– В нем варили похлебку из маниоковой муки для рабов, – сказала Кэт. – Смотрите, здесь на замковом камне выбито «Т.Ф.»; «Ф», естественно, Фрэнсис, а кто был «Т» – не знаю… Поставлен год – «1727».
Марджори ушла вперед, не обращая особого внимания на детали. Фрэнсису, напротив, хотелось все рассмотреть, почувствовать вкус, помечтать. Ему даже показалось, что он слышит топот ног, голоса, звук работающего механизма.
– Здесь должно быть был дом, – позвала Марджори. – Остался фундамент.
– Это дом надсмотрщика, – крикнула в ответ Кэт. – Он жил здесь вместе со счетоводом. А дальше стояли бараки рабов. На таком участке их помещалось до пятидесяти.
Внезапно в траве кто-то зашевелился. Несколько коз появились из травы, посмотрели на чужаков и возобновили трапезу.
– Они одичали, – заметила Кэт.
– Они едят что-то похожее на кактусы, – удивилась Марджори.
– Так и есть. Это растение называют «Турецкая голова», и едят его только козы.
Фрэнсис стоял неподвижно. Я хочу все прочувствовать. Гудение пчел. Дуновение ветра. Козы, шуршащие травой.
Истома, тоска и печаль окутали его. Вслух он произнес:
– Грустно. Грустно.
– Ничуть! Все держалось на труде рабов, – резко сказала Марджори.
– Конечно, я не об этом. Я хотел сказать – он осекся.
Голос Марджори звучал громко и ясно:
– Они заслужили то, что получили. Помимо владения другими людьми, они были ужасающе некомпетентны. Они истощили почву, тратили больше, чем имели, и привели все в упадок. Может, вернемся в дом?
Они сели на ступеньках террасы. Далеко внизу поблескивала серебристая речка. На берегу маленького заливчика видны были деревья, наклоненные океанским ветром в сторону суши.
– Здесь встречаются Атлантика и Карибы. Если вы страдаете морской болезнью, то лучше не ходить здесь под парусом, – предостерегала Кэт.
Марджори вскрикнула и вскочила. Маленькая змейка переползла то, что осталось от садовой дорожки, и скрылась в траве.
– Она неопасна, – успокоила Кэт.
– На острове нет ядовитых змей? Я слышала, что есть такие, от укуса которых погибаешь за минуту.
– Раньше были такие. Около пяти футов в длину. Они прятались в связках бананов, и от их укуса действительно можно было умереть через несколько минут. Когда я была маленькой, они еще водились, но теперь их больше нет.
– Мне все равно страшно, – сказала Марджори. – Давайте поедем. Или ты, Фрэнсис, хочешь еще что- нибудь посмотреть?
– Я хотел бы уточнить, какие достоинства этого места я могу подчеркнуть при продаже?
Кэт развела руки:
– Его достоинства перед вами.
Он взглянул на нее. Она была очень серьезна.
– Да, – мягко согласился он, – красота. Красота этой горы.
– У тебя будут покупать не красоту, – сказала Марджори. – Я захватила карандаш и бумагу, давайте сделаем пометки, – она повернулась к Кэт. – Вы знаете, как вести такое хозяйство. Что бы вы сделали, если бы оно принадлежало вам?
– Я бы начала с посадки деревьев. На высоких местах леса почти не осталось. И так повсюду на острове. Результат недальновидной деятельности. От этого происходит эрозия почвы, засухи и наводнения. Мы пытаемся обучать мелких фермеров.
– Бьюсь об заклад, без особого успеха, – произнесла Марджори.
