голографической маской. Он гладил ее по волосам, по горячему лбу, по впавшим щекам и высохшим губам, проводил пальцем по вздернутому носу – чтобы вспомнить ее лицо, чтобы не забыть его, хотя бы в те минуты, что ему остались. «Типусика, Типусика, Типусика», – шептал он и не мог удержать слез.
– Знаешь что? – едва слышно произнесла Оса. – Мне не стыдно за себя. Я вдруг поняла, что мне всегда было стыдно, а теперь это ушло. Скоро я увижу твоих приятелей ачачилас. Передать им привет?
– Скоро я сам присоединюсь к духам мертвых. Увидимся с тобой там, в загробном царстве.
– Нет, К’учи, тебя там не будет. Ты выживешь, я знаю. Иначе все было зря…
– Ничего в этом мире не бывает зря.
– Если ты умрешь, значит я не справилась…
– Ты справилась, Типусика. Ты замечательно справилась.
Оса вздрогнула всем телом, а потом расслабилась и обмякла.
– Она умерла, – грустно сказал Хилати. – Не плачь, Выдра.
– Я не плачу.
– Ты плачешь, и я тебя понимаю. – Хилати не свистел, просто передавал свои мысли. – Но душа Осы не умерла, теперь Оса превратилась в яхи.
– В яхи? – переспросил Выдра.
– Да. Когда анчанчу умирают, они перестают мучаться и рождаются как яхи. Они становятся счастливыми.
– Может быть… – Выдра покачал головой. – Я бы хотел, чтобы Оса стала счастливым яхи. Да, это было бы здорово.
– Я слышал ваш разговор с этим анчанчу. Кто из вас прав?
– Я. Только я. Он верит в то, что нас не тронут, но это не так. Сейчас мы прилетим на место, где нет хороших анчанчу – только плохие. Единственное, на что я надеюсь – на то, что они не только злые, но и жадные. На их месте я сбил бы вертолет еще в воздухе, но им, скорее всего, не захочется портить машину. Они будут ждать, пока мы выйдем, и только потом начнут стрелять. Ты понял?
– Да. Если мы будем очень быстрыми, то, может быть, успеем убить их.
– Не убить – об этом даже не думай. Вам нужно убежать так быстро, как вы можете. Я не знаю, есть ли там деревья, на этой Базе. Но в любом случае, бегите туда, где нет света и забирайтесь куда-нибудь как можно выше.
– А ты?
– Обо мне не думайте. Я сам о себе позабочусь.
– Может быть, снова утащить тебя?
– На этот раз не получится – мы будем не в лесу. Думайте о себе, а не обо мне.
– Хорошо, брат Выдра.
Нортон не слышал разговора – тот происходил на телепатическом уровне, – но догадывался, что что-то происходит.
– Томас, еще раз тебя прошу – не выкаблучивайся.
– Ты выйдешь первый, за тобой свистуны, я последний.
– Ладно, ладно. Только без эксцессов!
– Само собой, – сказал Выдра.
Вертолет приземлился мягко, без толчка. Те, кто находился снаружи, из-за тонированных стекол не могли видеть, что творится в салоне. А вот Выдра видел их отлично. Казалось, что народу на посадочной площадке немного – человек пять. Но с двух сторон выстроились вездеходы и армейские джипы – штук десять, не меньше. И за ними прятались люди со стволами. Много людей – Выдра был в этом уверен. Прожектора машин ярко освещали вертолет и пространство вокруг него, дальше площадка тянула в кромешной мгле. Вот это было неплохо, это давало шанс спастись хотя бы свистунам. Любой из них шутя перепрыгнет джип.
Выдра догадался об одной из причин сверхъестественной подвижности и прыгучести яхи. Хилати рассказал ему, что на Новых Андах, в их «родном лесу», все намного тяжелее, чем на Земле. Это означало то, что сила тяжести там больше – как полагал Выдра, минимум на двадцать процентов. Интересно, как чувствовали бы себя яхи на Ганимеде? Наверное, могли бы порхать как птицы.
Кстати, много ли ганимедцев здесь, среди «встречающих»? Дай бог чтобы побольше. На Земле, с непривычной для них гравитацией, да еще и в скафандрах, они медлительны и неповоротливы. Что не может не радовать.
– Откройте дверь и выходите по одному! – прогремел голос снаружи. – Руки за голову!
– Ты будешь держать меня на прицеле? – спросил Нортон.
– Нет, не буду. Зачем? – Выдра пожал плечами. – Ты свободен, Джон.
Выдра мог бы добавить, что свободе этой длиться недолго, и что шансы выжить у Нортона ничтожны. Но он промолчал. Нортон заслужил того, что с ним сделают. Дальнейшая его судьба мало интересовала Выдру.
Нортон приоткрыл дверь и осторожно высунул голову в проем. Потом распахнул дверь и спрыгнул на бетонку. Встал у вертолета и поднял руки.
– Теперь выходит Шухаха, – сказал-подумал Выдра, – за ним идут Чумаха, Хишиши и последним –
